Мелкий дождик хлестал по лицу, слепил глаза. Алевтина шла, мечтая поскорее добраться до дома. В голове — каша, мысли путались, как нитки в старом клубке. Обходя лужу, она чуть не поскользнулась на размокшем асфальте. «Хватит щеголять на каблуках — не девица уже», — подумала она с досадой.
Вот и родной дом. Алевтина ввела код и толкнула тяжёлую подъездную дверь. В нос ударило сухое тепло от раскалённых батарей — хоть весна на дворе, а отопление вовсю жарят. Лифт с скрипом поднял её на пятый этаж. «Что-то я совсем разбитая, — подумала она, опираясь на стенку кабины. — Неужели заболеваю?»
В прихожей она плюхнулась на старый пуфик, прислонилась к стене и закрыла глаза. «Наконец-то дома…» — выдохнула она и провалилась в тёмную бездну, где не было ни звуков, ни запахов.
— Мам, ты чего в темноте? Тебе плохо?
Голос Алёшки заставил её вздрогнуть, но открывать глаза не хотелось.
— Нет, сынок, просто умаялась, — пробормотала Алевтина, едва шевеля губами.
Чувствовала, что сын стоит и смотрит на неё. С трудом разлепив веки, она увидела: Алёшки нет, зато на кухне горит свет. Скинув туфли, она пошевелила освободившимися пальцами и встала — тут же зашаталась, едва не рухнув на вешалку.
— Мам! — Алёшка подхватил её.
— Голова закружилась…
Он помог дойти до дивана. Алевтина развалилась на нём, вытянула ноги и закрыла глаза. «Какое блаженство…» Через мгновение она резко дернулась, очнувшись от забытья, и встретила встревоженный взгляд сына.
— Мам, всё нормально?
Алевтина кивнула и попросила чаю. Алёшка нехотя побрёл на кухню.
А она вспомнила, как на работе очнулась на полу. Не помнила, как упала. Тогда тоже списала на усталость. «Чувствую себя развалюхой, а мне всего сорок. Может, правда что-то серьёзное? Завтра схожу в поликлинику». Вздохнув, она направилась на кухню.
— Ты бледная, голова болит? — Алёшка поставил перед ней кружку с чаем.
Алевтина слабо улыбнулась.
— Просто устала, погода мерзкая. Ты поел?
— Да, мам. Мне ещё уроки доделать.
— Иди, всё в порядке.
Она допила чай, переоделась в старый халат и заглянула в комнату сына. Алёшка сидел за учебниками. Сердце ёкнуло от нежности. Родной, любимый, единственный. Она тихо прикрыла дверь.
— Доктор, что со мной? Может, витаминов не хватает? — На следующее утро Алевтина сидела в кабинете.
— Посмотрим. Вот направления на анализы и МРТ. С результатами — сразу ко мне. В роду у кого-то были инсульты, онкология?
— Отец умер от рака, мать — от инсульта. Так что, это… У меня сын, ему 15. Кроме меня у него никого. Я не могу… — Голос сорвался, комом встал в горле.
— Не накручивайте себя. Предрасположенность есть, но вы молоды. Заберите документы и на обследование. А пока больничный — отдохнёте.
— Мам, что сказал врач? — Алёшка влетел домой после школы.
— Ничего, отправил на анализы. Завтра не буди меня.
Она смотрела, как он ест. «Взрослый уже… А вдруг у меня что-то страшное? Лучше не думать».
— Мам, ты опять в себе.
Алевтина вздрогнула.
— Весь день какая-то заторможенная, — пробурчал Алёшка.
— Задумалась…
Ночью не спалось. В голове — карусель из страшных мыслей. Вспомнила родителей, их смерть, институт, Сергея… Он приехал учиться из другого города, они быстро съехались. Когда Алевтина забеременела, он женился на ней без свадьбы — некому было праздновать. Родители Сергея жили далеко, съездили к ним разок.
Были ссоры. Он поздно возвращался, а когда Алёшке было два года, вдруг заявил, что уходит к другой. Как она рыдала, хваталась за него… Он оттолкнул её и ушёл.
Алевтина отдала сына в сад и вышла на работу. Денег не хватало, подрабатывала чем могла. Один раз позвонила Сергею, когда Алёшка серьёзно заболел и нужны были дорогие лекарства. Он перевёл 5000 рублей и спросил, куда она девает алименты.
Когда сын подрос и спросил про отца, Алевтина честно рассказала. Позже он признался, что подкараулил отца у офиса, но тот даже не заметил его — был занят разговором с длинноногой красоткой.
Алёшка переживал, что отец променял их. Спросил, почему мама не красится, не одевается модно. Как объяснить, что все деньги уходили на него?
Потом начался переходный возраст — сын грубил, огрызался. Однажды нашла в его кармане сигареты. Позвонила Сергею, тот ответил: «У меня новый ребёнок, времени нет».
Но вот уже год Алёшка увлёкся гитарой, стал спокойнее. Казалось, худшее позади… А теперь эти обмороки. «Господи, за что? Я не могу оставить его одного…»
Алевтина сидела у кабинета, глядя на других пациентов. Их лица были напряжёнными, испуганными. «Неужели я тоже так выгляжу?»
— Женщина, ваша очередь. Или передумали? — Она не сразу поняла, что это к ней.
Вошедши в кабинет, она вцепилась в сумочку.
— Хорошего мало. У вас опухоль мозга. Небольшая, но нужна операция.
— Рак? — спросила она тихо.
Раньше думала: как люди живут после такого? А теперь сидела и слушала. Мир не рухнул.
— Операцию сделаем по квоте, ждать нельзя.
— Но у меня сын…
— Ему уже 15. Вы понимаете, что можете не дожить и до его 18? — врач протянул бумаги. — Езжайте прямо сейчас.
Она поехала. Позвонила Алёшке уже из больницы. Он примчался, принёс вещи. Она старалась улыбаться.
Дома на него накатила тоска. Набрал номер отца — тот ответил не сразу.
— Пап, это Алёшка… Маме завтра операция.
— Да? Ты один дома?
— Мне 15! — голос дрогнул. — Мне страшно…
— Я перезвоню… — раздались гудки.
А— Молодец, сынок, — прошептала Алевтина, гладя его по волосам, и зажмурилась, чтобы не расплакаться — теперь ей было за кого бороться.
