Когда я увидела Анфису спустя столько лет — в сквере, с коляской, — сердце сжалось. Спокойная, с ясным взглядом, она казалась прежней, только во взгляде появилась какая-то новая глубина… Заговорили, как старые одноклассницы, хотя в школе почти не общались. И вдруг она сказала:
— Хочешь, расскажу, как я удочерила дочь мужчины, который выбрал не меня?
Я слушала, затаив дыхание.
— Было это шесть лет назад, — начала Анфиса. — Мне только исполнилось двадцать три, я уехала в командировку в Сибирь, работала в строительной фирме. Степан был водителем в той же конторе. На два года старше, улыбчивый, с вечно замасленными руками и тёплым взглядом. Часто пересекались — на стройке, в машине, между рейсами. И вот после одного долгого разговора поняла — всё, пропала. Хватило одного дня, чтобы осознать: такого мужчину я искала всю жизнь.
Когда командировка подходила к концу, обменялись номерами. Он не звонил. Неделя, вторая — тишина. Тогда я набралась духу и позвонила сама. Договорились встретиться в его городе. Пообещал свозить меня на Байкал… Я была на вершине счастья. Гуляли, пили чай в придорожной забегаловке, просто болтали. Казалось, нас ничто не разлучит.
А потом — молчание.
Звонила, писала — он будто сквозь землю провалился. Не понимала, что случилось. Боль душила, но я не сдавалась. Через неделю взяла отгул и поехала в его посёлок. Нашла дом, постучала. Он вышел — растерянный, усталый и… чужой.
— Прости, — сказал. — У меня есть девушка. Мы тогда почти расстались, я думал, всё кончено, но… помирились. Через месяц свадьба. Она против нашего общения.
— Поняла. Счастья вам…
Ушла, едва сдерживая слёзы. Потом не сдерживалась — плакала ночами, на работе, в автобусе. Он снился мне каждый день. Во сне я говорила с ним, признавалась в любви, жаловалась, как жду. Не могла смотреть на других мужчин. Для меня их не существовало. Всё ждала… ждала, что судьба даст ещё один шанс.
Прошло три года.
Как-то в соцсетях наткнулась на его профиль. Рука дрожала, когда набирала сообщение. Простое: «Привет, как ты?». Ответ пришёл мгновенно. Не скрывал: жена умерла от болезни, оставив ему двухлетнюю дочь. Степан был раздавлен, один растил девочку.
Не знала, что сказать. Написала: «Приезжай с дочкой ко мне. Отвлечётесь».
Они приехали.
Девочку звали Машенька. Она сразу потянулась ко мне — хватала за руки, лепетала «мама», пряталась за мою спину. Степан смущался, извинялся, говорил, что она к чужим не идёт. А я не чувствовала себя чужой. Смотрела на эту малышку — и сердце разрывалось. Полюбила её сразу.
Начали переписываться, видеться. Маша ждала моих приходов с нетерпением. А Степан… не делал шагов навстречу. Смотрел осторожно. Я не давила. Просто была рядом.
Однажды он спросил:
— Ты ведь ей не родная. Тебе не тяжело?
— Она мне родная, Стёпа, — прошептала я, и слёзы потекли сами. — Люблю её как свою…
Через три месяца мы жили вместе. Сначала как друзья. Потом — как семья. Ещё через год родился сын. Я удочерила Машу. Да, официально. Сама подала документы.
Люди шептались, осуждали. Мол, как же так — он тебя бросил, а ты его простила, да ещё и чужого ребёнка взяла.
Чужого?..
Эта девочка каждое утро бежала ко мне с криком «мама!», дарила рисунки и шептала на ухо «люблю тебя». Что может быть роднее?
Сейчас ей шесть. Ходит в подготовишку, учится читать, помогает мне на кухне, нянчит братишку.
А Степан?.. Многое прошли. Вижу, он благодарен. Стали по-настоящему близки. Настоящая семья — о которой мечтала шесть лет назад.
И знаешь, ни о чём не жалею. Ни дня.
Моя жизнь сложилась именно так, как нужно. Не сразу, не легко, но — правильно.
Я вернулась к нему.
И он — ко мне.
И у нас есть дочь, сын и дом, где живёт счастье.
