Мама хочет навестить нас, пока свекрови нет, но та запрещает пускать «чужаков» в свой дом.
Я, 25-летняя Алиса, оказалась в ситуации, от которой сердце сжимается. Мы с мужем, Артёмом, живём в квартире его мамы, Галины Степановны, в тихом городке под Ростовом-на-Дону. Это не временный вариант — мы здесь надолго, как минимум до конца моего декрета. Три месяца назад я родила дочку, Настю, и теперь вся наша жизнь крутится вокруг неё. Но вместо домашнего тепла я чувствую себя пленницей в чужом жилье, где свекровь устанавливает законы, а моя мама не может даже приехать в гости.
Квартира Галины Степановны — просторная «трёшка» с удобной планировкой, балконом и большой кухней. В ней спокойно поместились бы четверо. У Артёма здесь доля, но мы занимаем всего одну комнату, чтобы никому не мешать. Я кормлю Настю грудью, мы спим вместе, и всех это устраивает. Вот только жизнь в этой квартире превратилась для меня в бесконечную эпопею. Свекровь — не фанатка чистоты, поэтому вся уборка легла на мои плечи. Ещё до родов я отдраивала квартиру от многолетней пыли, а теперь поддерживаю порядок, потому что с ребёнком иначе никак. Ежедневная влажная уборка, стирка, глажка — всё на мне. Готовлю я тоже одна, ведь Галина Степановна даже носа не суёт на кухню. Хорошо, что Настя спокойная — лежит в кроватке, пока я ношусь по дому.
Свекровь же не делает вообще ничего. Раньше хотя бы посуду мыла, но теперь и это забросила. Поставила тарелку на стол — и как корова языком слизнула. Я молчу, чтобы не усугублять, но внутри всё кипит. Неужели так сложно ополоснуть тарелку после борща? Мелочь, а бесит. Я и убираю, и готовлю, а она сидит, смотрит сериалы или трещит по телефону. Стараюсь не конфликтовать, глотаю обиды, но каждый день чувствую, как силы уходят в песокнедавно свекровь объявила, что осенью поедет к родне в Воронежскую область. Её племянница выходит замуж, и она решила навестить сестёр. Я обрадовалась: наконец-то мы с Артёмом и Настей побудем одни! В тот же день позвонила моя мама, Ольга Ивановна. Она живёт далеко, в Волгограде, и ещё не видела внучку. Говорит, скучает и хочет приехать. Я была на седьмом небе — мама сможет обнять Настю, а я хоть ненадолго почувствую себя как дома. Радость была двойная, и я еле дождалась вечера, чтобы поделиться новостью.
Но моё счастье разлетелось в дребезги. Когда я сказала свекрови о приезде мамы, та помрачнела. «Я не позволю чужим людям шастать по моему дому, пока меня нет!» — заявила она. Чужим? Она про мою маму, бабушку моей дочери! Я онемела. Как можно так говорить? Да, они с Галиной Степановной не лучшие подруги, но виделись на нашей свадьбе. Тогда мы жили в съёмной квартире, и мама останавливалась у нас, потому что у свекрови гостили дальние родственники. Прошло три года, но разве это делает мою маму посторонней?
Свекровь упёрлась. Она обвинила меня в сговоре: мол, мы с мамой ждём её отъезда, чтобы «хозяйничать» в её квартире. Она уже купила билеты, но теперь уверена, что приезд мамы — не случайность. «Два года твоя мать не появлялась, а тут вдруг собралась? Так не бывает!» — кричала она. Я пыталась объяснить, что мама просто хочет увидеть внучку, но свекровь стояла на своём. Она заявила, что вернёт билеты и останется дома, чтобы «караулить» квартиру. Как будто у неё тут Эрмитаж, а не обычная «трёшка» с советским ремонтом!
Я рассказала обо всём маме, не сдержалась. Она расстроилась, но сказала, что перенесёт визит на лето, чтобы не портить отношения. А свекровь и правда сдала билеты. Теперь ходит по дому, как тюремный надзиратель, следя за каждым моим шагом. Я чувствую себя униженной. Моя мама, которая мечтала обнять Настю, не может приехать из-за капризов свекрови. А я, живя здесь на законных основаниях, не имею права даже пригласить родного человека.
Сердце ноет от обиды. Я делаю для этого дома всё: убираю, готовлю, создаю уют, а в ответ получаю только подозрения и запреты. Артём старается не лезть, но видно, что ему тоже неловко. Кто прав? Свекровь, охраняющая квартиру, как крепость? Или я, которая просто хочет, чтобы мама увидела внучку? Моя мама — не чужая, она часть нашей семьи. Но Галина Степановна видит во мне угрозу, а в моих желаниях — подвох. Я устала жить под её контролем, устала чувствовать себя чужой в доме, который должен быть и моим. Эта ситуация — как заноза в сердце, и я не знаю, как её вытащить, не разрушив семью.
