**5 октября, 2024**
Сегодня снова не спал. Лежал, смотрел в потолок и думал о маме. О том, что жизнь — штука жестокая, но и справедливая. Меня зовут Иван Соколов, мне 38, и я не отдам свою мать в дом престарелых. Потому что она не заслужила такого конца.
Вчера разговаривал по телефону с другом Сергеем. Сидел у окна в нашей питерской хрущёвке, заваривал чай, а за стеклом — бесконечный дождь.
— Серега, я в тупике, — сказал я. — Марина — золото. Добрая, терпеливая, с ней я чувствую себя человеком. Предлагает переехать к ней. Но куда я дену мать? Ты же знаешь, какая она…
Сергей знал. Все знают. Мать у меня — не просто старушка, которая вяжет носки. Она — властная, едкая, требует внимания, как ребёнок, но при этом — моя кровь. Моя боль. Когда познакомил её с Мариной — всё пошло под откос.
Сначала мама «забыла» имя Марины, назвала её Ниной. Потом «случайно» опрокинула стакан компота ей на платье. Марина промолчала, встала и ушла. А мама схватилась за сердце, закатила глаза. Я вызвал скорую. Врачи уехали — мама спокойно заснула. А я сидел на кухне, курил и думал: за что мне это?
Потом Марина сказала прямо:
— Ваня, подумай о пансионате. Ей там будет лучше. А мы сможем начать жить.
Я промолчал. Но в голове всплыло прошлое.
Когда мне было 23, влюбился в коллегу Катю. Жили с матерью в трёшке на окраине. Мать была против. Мы с Катей тайком расписались, она переехала. И начался кошмар.
Мать звала меня в одну комнату, Катя — в другую. Через год Катя ушла.
— Ты хороший, Ваня. Но пока с тобой твоя мать — ты несчастлив, — были её последние слова.
Я смирился. До Марины. До нового шанса. И вот — снова выбор.
Мы съездили посмотреть один пансионат под Петербургом. Всё чисто, ново, но… мёртво. Старики сидели, как тени. Ни смеха, ни разговоров. Я спросил у работницы:
— Почему они такие?
— Потому что брошены. Родные забыли. А они ждут.
По дороге молчал. Вспоминал, как мама в студенческие годы отдавала мне последние пятьсот рублей, как ночами сидела у моей кровати, когда я болел. Да, она сложная. Да, иногда невыносимая. Но она — моя.
У дома Марина спросила:
— Ну что, когда будем её перевозить?
Я посмотрел ей в глаза и сказал:
— Никогда. Не смогу её предать. Если ты хочешь быть со мной, попробуй понять её. Если нет — значит, не судьба.
Развернулся и ушёл. Она не перезвонила.
Значит, так надо. Лучше быть одному, чем жить с камнем на душе. Мама отдала мне всё. И я не брошу её.
**Вывод**: Счастье — не в удобстве. Оно — в чистой совести.
