Я не отправлю свою маму в дом престарелых — потому что она не заслужила такого конца
Меня зовут Ольга. Мне тридцать шесть. За спиной — один провальный брак, годы внутренних метаний и огромное, порой удушающее чувство вины перед самым дорогим человеком — моей мамой. И вот, когда судьба вроде бы снова подарила мне шанс на личное счастье, я оказалась перед выбором, который разрывает сердце.
— Оля, я просто не понимаю, что делать… — жаловалась я подруге Марине по телефону, глядя в хмурое питерское небо. — Сергей — замечательный. Надёжный, заботливый, с ним я чувствую себя любимой. Он зовёт переехать к нему… Но куда я дену маму? Ты же знаешь, какая она у меня…
Да, Марина знала. Все близкие знали, что мама — не просто «пожилой родственник». С годами она превратилась в настоящую хозяйку: властную, едкую, требующую внимания, но при этом ранимую, как ребёнок. Когда я познакомила её с Сергеем, всё пошло наперекосяк.
С самого начала мама вела себя странно. Называла Сергея другими именами, делала вид, что не помнит его, хотя память у неё — как у шпиона. Потом «случайно» опрокинула на него тарелку с селёдкой под шубой. Сергей встал и ушёл. А мама тут же схватилась за сердце — пришлось вызывать скорую. Когда врачи уехали, она спокойно заснула. А я до утра сидела на кухне, ревела и думала: за что мне это?
В последний раз Сергей сказал прямо:
— Оля, подумай о доме престарелых. Там за ней будут ухаживать, ты сможешь жить своей жизнью, а мы наконец будем вместе.
Я промолчала. Но внутри всё перевернулось.
Когда мне было 22, я влюбилась в коллегу Игоря. Мы жили с мамой в двушке на окраине. Мама была против. Категорически. Мы с Игорем тайно расписались, и он переехал к нам.
Начался ад. Мама звала меня из одной комнаты, Игорь — из другой. Я чувствовала себя тряпкой, которую рвут на части. Через год он ушёл.
— Ты хорошая, Ольга. Но пока с тобой твоя мама, счастья тебе не видать, — бросил он на прощание.
Я осталась одна. И смирилась. До Сергея. До того момента, когда мне снова предложили руку. И вот — снова тупик.
Мы с Сергеем поехали посмотреть один дом престарелых. Чисто, аккуратно, но… холодно. Старики сидели, уставившись в стену. Кто-то бродил по саду, но улыбок не было. Я спросила у сотрудницы:
— Почему они такие грустные?
— Потому что их бросили. Родные не приезжают, даже не звонят. А они ждут. Каждый день ждут…
В машине я молчала. Внутри — буря. Вспоминала, как мама сидела у моей кровати, когда я болела, как бегала по аптекам, как тянула меня одна. Да, она трудная. Да, иногда невыносимая. Но она — моя мать.
Когда мы приехали, Сергей спросил:
— Ну что, когда будем готовить её к переезду?
Я посмотрела на него и сказала:
— Никогда. Я не предам её. Мама отдала мне всю жизнь. Если ты хочешь быть со мной, придётся её принять. Если нет — значит, не судьба.
Я вышла. Он не перезвонил. Ни на следующий день, ни через неделю. Наверное, сделал выбор.
А я сделала свой. Может, мне снова не везёт с мужчинами. Может, я останусь одна. Но я не смогу жить, зная, что моя мама сидит у окна и ждёт, когда я заберу её домой. Это не любовь. И уж точно не я.
Когда-нибудь я, может, снова влюблюсь. Но одно знаю точно: моя совесть будет чиста. А сердце — не очерствеет.
