Моя мать притворяется больной, чтобы не работать, и живет за наш счет.
Она никогда не испытывала ни малейшего желания трудиться. Пока отец был жив, ей не приходилось об этом думать он обо всем заботился, приносил деньги, а она сидела дома, наслаждаясь ролью домохозяйки. Но теперь, после его смерти, она почему-то решила, что моя жена и я обязаны содержать ее. А мы не согласны.
Мать вышла замуж рано в девятнадцать. Отец, старше ее на шесть лет, уже получил образование, нашел стабильную работу и зарабатывал достаточно, чтобы семья ни в чем не нуждалась.
Она любила рассказывать их историю, словно сказку любовь с первого взгляда, взгляд, перевернувший жизнь, внезапная уверенность, что он её судьба.
Я верил до пятнадцати лет. Потом понял правду: мать никогда не хотела ни учиться, ни строить карьеру. Брак был для нее идеальным решением билет в легкую жизнь без забот.
Беременность наступила быстро, и после моего рождения она заявила, что хочет посвятить себя мне полностью ни яслей, ни нянь, ни посторонней помощи. Отец, гордый тем, что может обеспечить ей такую жизнь, согласился без раздумий.
Я никогда не ходил в детский сад, но был спокойным ребенком. Мать оставляла меня в песочнице, и я играл один. Давала игрушки и я мог часами не беспокоить ее.
Она не училась, не осваивала новые навыки. Ни диплома, ни профессии ни единого рабочего дня вне дома. «Профессиональная домохозяйка», как она сама с гордостью говорила.
Я никогда не осуждал ее образ жизни. Если отца это устраивало какое мое дело?
Но когда он умер, её мир рухнул. Она не хотела заниматься похоронами, оформлять документы просто лежала, уставившись в потолок, и повторяла: «Как я теперь буду жить? Как выживу?»
Сначала я думал, что это настоящее горе. Но постепенно понял: её сокрушала не потеря мужа, а лишение финансовой стабильности.
Отец оставил ей небольшие сбережения, но было очевидно деньги не вечны.
Через полгода у неё появилась «гениальная идея»: продать нашу трехкомнатную квартиру и купить две поменьше одну ей, одну мне. Но мою она хотела сдавать, чтобы жить на арендные доходы.
В её голове это было идеальное решение. В реальности иллюзия. Вырученных денег не хватило бы даже на одну квартиру. И даже если бы хватило почему я должен жертвовать своим будущим ради её праздности?
Мы с женой и так выплачиваем ипотеку. Мы не можем содержать ещё кого-то. Поэтому я сказал прямо: «Мама, ты взрослый человек. Пора работать.»
Она возмущалась, но скрепя сердце устроилась кассиром в местный магазин. И тут началась трагедия.
Каждый звонок жалобы: «Я умираю! Ноги болят! Я не могу так больше!»
Каждую неделю слёзы, мольбы о помощи, уверения, что она на грани.
А прошлой зимой она и правда упала поскользнулась на льду и сломала ногу. Два месяца в гипсе, без возможности ходить. Работодатель, конечно, её уволил. И кто взял на себя заботы?
Мы.
Мы платили за её квартиру, продукты, лекарства. Что ещё оставалось?
Но как только она выздоровела, внезапно обнаружились новые болезни.
Гипертония. Мигрени. Боль в спине. Головокружения. Любой недуг, который можно придумать, у неё был или она так утверждала.
Врачи провели обследования. Ничего серьёзного. Но она так искусно играла, что мы продолжали давать деньги, мучаясь чувством вины.
Пока я не сказал: «Хватит».
В этом месяце терпение лопнуло. Я оплатил её счета, дал 100 тысяч рублей и сказал: «Это в последний раз. Теперь сама.»
Она разрыдалась, назвала меня бессердечным, обвинила в предательстве.
Но знаете что? Мне все равно. Она абсолютно здорова. Если не хочет работать пусть ищет богатого покровителя. В пятьдесят пять она ещё может себе это позволить.
Скажите я слишком жесток? Или наконец-то поступил правильно?
