Мне шестьдесят. Пенсия, ноющие колени, усталость от суеты — всё как у всех женщин, тащивших на себе семью без помощи, без мужика за спиной. В молодости я стригла людей — работа неласковая, особенно когда целый день на ногах, да ещё и с улыбкой. Теперь здоровье пошатывается, беру клиентов редко, в основном своих.
Муж исчез из жизни давно. Развелись сразу после рождения Витьки — мой бывший оказался бестолочью, лежебокой, знавшим только две вещи: бутылку да сигарету. Работать ему было «не по Сеньке шапка», но жить за мой счёт — мастер. Ушла без жалости, будто гора с плеч. С тех пор всё сама. Одна. И сына тянула одна.
Растила его, как умела. Была и мать, и отцом. Да, косяков хватало — когда некогда душевно поговорить, когда тело валится с ног от смен. Когда он ушёл в армию, я подумала: вот, теперь у него жизнь пойдёт иначе.
Вернулся. Привёл девчонку — тихую, добрую, с ясными глазами. Галина. Через полгода — свадьба. Я её приняла сразу, пустила пожить у себя. Подружились, ей-богу. Ни разу не поругались. Вместе варили борщи, смотрели сериалы, болтали обо всём: от закаток до Достоевского. С ней было покойно — будто дочь родная появилась.
Потом съехали. Родили внука — моего первенца. Галя работать пошла, не сидела сложа руки. Витька устроился хорошо, потом дело своё замутил. Я радовалась: жизнь удалась.
Когда мне понадобилась операция, Галя без лишних слов отвезла в платную клинику и всё оплатила. Ни одного упрёка. Просто — помогла. Я ей вечно благодарна.
А через девять лет брака — развод. Витька собрал вещи и ушёл. Сказал, встретил другую. Галя билась за семью, но он — камень. Позже она призналась: у него два года была любовница. Не поверила сначала.
Когда он привёл новую, у меня внутри оборвалось. Вульгарная, с манерами шансоньетки, матом через слово, губы — будто осы покусали, взгляд — пустой. Попыталась втю́хать сыну: «Ты уверен, что это твоя судьба?» Он отмахнулся. Свадьбу не планируют — его пассия «не любит пафос».
Я промолчала. Ему не пятнадцать, пусть сам решает. Но в душе треснуло что-то. С Галей мы не разошлись. Она приходила с внуком, звонила, приносила щи да варенье, как раньше. А с Витькой… связь оборвалась. Будто его стёрли. Или он сам стёрся.
На праздники я его больше не жду. Знаю — придёт не один. А я не хочу видеть эту женщину в своём доме. Не хочу слышать, как она орет в телефон за моим столом. Не хочу, чтобы внук перенимал её словечки.
Поэтому на Новый год, на Пасху, на мой день рождения — у меня Галя. С внуком. Накрываем стол, пьём чай с лимоном, вспоминаем прошлое. Смеёмся. И мне хорошо. Я не обязана впускать в свою жизнь то, что ранит. Даже если это выбор моего сына.
Недавно Витька позвонил, хотел зайти. Я отказала. Чётко сказала: «С ней — нет. Один — приходи. Но ты ведь не один». Он бросил трубку. С тех пор — тишина.
А мне не больно. Я прожила жизнь не сахар. И знаю, кто был рядом, когда мне было хуже всего. И не предам тех, кто не предал меня.
Я праздную с бывшей невесткой. Потому что она стала роднее сына. И нет, мне не стыдно.
