Меня зовут Ольга. Пять лет назад мы с мужем, Дмитрием, купили квартиру в маленьком городке под Казанью, мечтая о счастливой семье. Но все разрушилось, когда моя свекровь, Галина Петровна, внезапно объявила, что переезжает к нам. Дмитрий поддержал её, не спросив меня, а её ядовитые намёки и сплетни развалили наш брак. Я уехала с дочкой к родителям, оставив за спиной предательство и боль. Теперь я одна, с разбитым сердцем, и не знаю, как простить тех, кто растоптал мою семью.
Наша жизнь с Димой была почти идеальной. Мы растили дочку, Светлану, и строили планы на будущее. Но все изменилось, когда Галина Петровна приехала и заявила: «Теперь я здесь живу». Я онемела, а Дима только пожал плечами: «Маме тяжело после смерти отца. Разве я мог отказать?» Сердце сжалось от обиды, когда он признался, что это была его идея. «Оля, чем больше женщин в доме — тем лучше», — сказал он, не слушая моих возражений. Мои слова, мои страхи — ничто не имело значения. Я чувствовала себя чужой в собственном доме.
Пришлось смириться. Свекровь ворвалась в нашу жизнь, как буря. Я пыталась найти плюсы: теперь могла больше работать, а Галина Петровна готовила ужины и помогала со Светой. Сначала я даже стыдилась своей злости. «Может, зря злюсь?» — думала я, видя, как она играет с внучкой. Но иллюзия развеялась, когда я случайно услышала её разговор по телефону с подругой, вернувшись с работы.
«Оля совсем мужа забросила, — ворчала свекровь. — Ничего не делает, по ночам шатается. Грубая, невоспитанная, никакого почтения». Я застыла, будто меня окатили ледяной водой. Она знала, что я допоздна работаю, что у меня нет свободной минуты. Её слова были ложью, но резали, как стекло. Я промолчала, не желая ссоры. Но стало хуже, когда она начала нашептывать Диме гадости обо мне.
Свекровь твердила ему свои сплетни, и он, вместо защиты, смотрел на меня с подозрением. Я всё тянула: стирала, убирала, заботилась о Свете, хотя Галина Петровна и помогала. Но её ложь становилась всё злее. Последней каплей стало её заявление Диме: «А вдруг Света — не твоя?» Муж ворвался домой и потребовал: «Говори правду!» Я задыхалась от обиды. Как он мог поверить в такую мерзость? Усомниться в нашей дочери?
Терпение лопнуло. Я собрала вещи — свои и Светы — и уехала к родителям. Не могла больше жить под одной крышей с женщиной, которая травила мою семью, и с мужем, выбравшим мать вместо меня. Мой отъезд он принял за «признание вины». Подал на развод, не дав объясниться. Через месяц я принесла тест ДНК, доказавший, что Света — его дочь. Он упал на колени, умоляя о прощении, но было поздно. Брак превратился в пепел, а сердце — в лёд.
Теперь я живу у родителей, собирая себя по кусочкам. Дима платит алименты и просит видеться со Светой, но я не знаю, заслуживает ли он этого. Как он мог так легко поверить матери и разрушить всё? А Галина Петровна, чья «забота» оказалась ядом, даже не извинилась. Я чувствую себя преданной теми, кого любила. Душа кричит: почему я должна страдать из-за их лжи? Как защитить Свету от этого предательства?
Я не знаю, как жить дальше. Как научить дочь доверять, если самые близкие разбили мне сердце? Бывает ли семья, где ценят и уважают? Боль не уходит, но, возможно, однажды я пойму: предательство других — не приговор. Главное — не предать себя.
