10октября2023года
Сегодня я вновь перечитываю те тяжёлые строки из своего прошлого и пытаюсь понять, как всё так получилось. Отец, Анатолий Тарасович, говорил мне: «Моё слово окончательное. Ты, доченька, можешь обижаться сколько хочешь, но я не отдам тебя за Юрия». Его голос звучал, как будто в нём уже гнили душа. Я слышала, как он шепчет, что «за Михаила ты пойдёшь и точка». С ним жизнь казалась стеной из камня, а его слова глухой шум, который невозможно услышать.
Я знала, что против воли отца нельзя идти, но когда я попыталась оттолкнуть его руку, слёзы хлынули и я крикнула: «На миловидность сил нет!». Отец посмотрел в мои синие глаза, полные упрямства, и сказал, что не позволит мне быть несчастной. «Насильно милой будешь, если захочешь», твёрдо произнёс он, и я ушла, будто отталкиваясь от тяжёлой стены.
У реки Волги меня ждал Юрий. Его присутствие заставило сердце вновь забиться. Он был таким, каким я всегда мечтала видеть своего будущего мужа. В тот момент я ненавидела отца так сильно, как никогда раньше. Он был для меня опорой, примером, но теперь я не могла увидеть в нём спасение. Его протесты и уговоры не смогли меня удержать.
Юрий, проведя рукой по моим чёрным кудрям, спросил: «Что с отцом? Злой он или уже сдох?». Я, горько рыдая, ответила: «Он сказал, что нам не быть вместе. Всё напрасно, его не переубедить». Юрий, разъярённый, крикнул: «Попробуй ещё! Почему я не подхожу ему в роли невесты?», и, в гневе, ударил ногой по утке, которая плескалась у берега.
«Осторожно, утка!», крикнула я, но он лишь усмехнулся: «Ничего, просто отдохнём», и уволил меня в лес. По дороге домой я столкнулась с Михаилом. Он был низкого роста, с рыжими волосами и почти прозрачными голубыми глазами, которые я часто называла «отбеленными». Он вовсе не был как Юрий, но почему отец упорно на него настаивал? Я хотела сказать ему чтонибудь резкое, но увидела в его руках утятко.
Куда ты пойдёшь? улыбнулась я.
На реку купаться ходил, нашёл её, поднял, а она криком жалобным пищит. Показал бы отцу он умеет лечить животных, сказал Михаил, глядя мне в глаза. Я поняла, что именно я стала причиной боли этой беззащитной птице. Стыд заполнял меня, и я быстро ушла.
С того дня утёнок стал верным спутником Михаила, следуя за ним по деревне, даже спя в сеногоне рядом. Он постоянно шипел, как будто проверяя, не потеряется ли хозяин. Юрий, глядя на это, часто подшучивал: «Это же не свинопас, а качкопас. Такие только на стол ставят», но Михаил лишь игнорировал его насмешки.
Через несколько недель назначили свадьбу Михаила и меня. Я плакала без остановки, а Юрий пытался уговаривать меня бежать с ним. Но я, хоть и без памяти любила его, не могла согласиться, ведь лицо отца было полно гнева. Мой единственный родитель, мать умерла от болезни, а два брата исчезли в детстве я была единственной дочерью в семье.
В день свадьбы я стояла перед зеркалом, глядя на своё белоснежное платье и золотистые косы. Отец, Анатолий Тарасович, растрогался: «Самая красивая невеста!», поцеловал меня и произнёс: «Сердишься на меня, милая? Я желаю тебе счастья, ты моё золотко!». Я отвернулась к окну, шепча: «Никак, папа Я сделала, как ты хотел, но благодарить нет».
Юрий танцевал со своей возлюбленной Катериной, и я постоянно завидовала её взглядам на него. Теперь я замужняя, а бывший возлюбленный живёт своей жизнью. Я лишь клюкала локти и наблюдала, как он с другой женой смеётся. Взгляд мой упал на Михаила, который сидел без напитка, а рядом щебетало утёнок. Я подумала: «Как же глупо всё это».
Моя мать помогала мне раздеваться, бросая тревожные взгляды на дверь, откуда мог появиться незваный гость. Он вошёл, остановился, посмотрел на мои сжатые губы и, не сказав ни слова, накинул на плечи платок. Тебе нравлюсь? прошептал он, и я лишь крикнула: «Никогда!».
В тот же день Юрий, пахнущий табачным дымом, попытался заманить меня в лес, целуясь. Я оттолкнула его: «Ты сошёл с ума!». Он ответил: «У тебя теперь муж, может, и со мной?». Я ушла.
Дни проходили, молодожёны живут отдельно, а Михаил постоянно чемто занят. Однажды мы пошли в лес за грибами, я споткнулась, и он поднял меня на руки. По вечерам он качал меня на качелях над водой, а утёнок постоянно следовал за нами. Образ Юрия постепенно стирался.
Однажды дом соседки загорелся. Я бросилась к пожару, где уже собрались жители. Соседка, мать трёх детей, похвалила меня: «Ты молодец, помогла всем». Я спросила о Михаиле, но она лишь ответила, что он гдето внутри, а собака Галка потерялась. В тот момент потолок обрушился, я закричала и упала в обморок.
Привесило меня рука, погладившая лицо, и я увидела глаза мужчины. Я смогла лишь пробормотать: «Там упало». Он ответил, что успел пройти через окно, а Галка нашлась под кроватью. Михаил улыбнулся и сказал: «Я испугался за тебя. Я тебя люблю».
Через девять месяцев у нас появился сын Николай. Михаил, усвоив умения отца, лечил коров, лошадей и даже самых тяжёлых животных. К нему приходили издалёк.
Я всё ещё любила своего мужа, но не могла понять, как могла когдато влюбиться в Юрия, который теперь женат на Катерине, пьёт, гуляет и бьёт жену, став инвалидом. Глядя на свою жизнь, я дрожала от мысли, что могла бы оказаться на месте Катерины, если бы не твёрдая воля отца.
Я вышла на улицу, где Анатолий Тарасович играл с маленьким Николкой. Я подошла, обняла отца и прошептала: «Татушка, спасибо, что не отдал меня Юрию. Спасибо, что видел, что мне лучше. Прости меня». Он улыбнулся: «Эх, молодость Мы уже видим, кто есть человек. Я не мог отдать единственную любимую дочь этому чудовищу. Ты злишься на меня, но всё прошло. Слушай старших, доченька. Живём видим. Да будет вам счастье».
Я прожила до глубокой старости, вместе с Михаилом деля все труды: я косила в поле, он рядом. У нас пятеро детей, множество внуков. Счастливая семья, где пословица «На миловидность сил нет» обрела новый смысл.
