Анна молчала. Но свекровь сказала всё.
— Катя, ты молодца! Какая красавица! И готовишь вкусно, и дом в порядке. Повезло моему Сергею! — Тамара Ивановна сияла сквозь ломтики холодца на подносе. — Мой покойный супруг, да простит его господь, говорил: женщина — хозяйка в семье, красота — это настроение.
Катерина улыбнулась, опустила взгляд на скатерть и пошла за салатом. Она давно привыкла к тому, как свекровь выворачивает комплименты. Всегда за ними что-то скрывается.
— Сергей, ты же должен быть благодарен судьбе, что встретил такую женщину! Современные девицы только в клубы носятся, — продолжила Тамара, не замечая напряжения на лице сына. — В нашем поколении женщины понимали, что такое семья. Решили, и сразу старались…
Сергей едва заметно поморщился. Катя вернулась.
— Таро, попробуй салат с креветками, — предложила она спокойно, как будто не слышала намёков.
— Спасибо, деточка! Ты же не переживай, у вас всё получится, — важно кивнула свекровь. — Я Серёжку ждала, мне было двадцать три. Ни одной хлопоты! Сейчас все на работе… Потом капризничают, что не могут.
Катя сжала губы. Ей было тридцать один, и каждая встреча с свекровью превращалась в пытку. Три неудачи с ЭКО оставили след. Она и Серёжа держались, но Тамара Ивановна не упускала случая навязать свои взгляды на материнство.
— Тёща, давай перейдём к чему-нибудь другому, — Сергей осторожно потянул жену за руку. — Как ремонт? Ты там всё наладила?
— На что ты промахнулся, сынок! Ремесленники всё загнули, обои повесили криво. Приходится самой. Да в моём возрасте по стремянкам лазить — ад! Хотя соседка, старушка Света, иногда помогает, — вздохнула Тамара. — Да только её и не всегда найдёшь.
— Мы же предлагали, — напомнил Сергей.
— Да о чём вы! У вас своих дел хватает. Куда старуху-то навещать?
— Тёща!
— Ладно, ладно. Молодые, занятые. Но знаешь, Катюха, я ещё в твоём возрасте успевала и работу держать, и детёныша кормить. А он остался сиротой после того, как муж погиб.
Катерина молчала, рассматривая складки на скатерти. Она знала: спорить с Тамарой бесполезно. Всегда всплывёт, что молодёжь избаловалась, что раньше было лучше, а сейчас проклятие.
— Серёжка, ты помнишь Женю, дочь Валеры из подъезда? — вдруг оживилась свекровь. — Она третья уже в роддоме чистит. И в туалет вроде уборщицей устроилась. Такой жемчужиной стала!
— Великолепно, — сухо ответил сын. — Тёща, пирог будешь? Катя специально запекла — с яблоками, как ты любишь.
— О, молодец девочка! — Тамара Ивановна прильнула к тарелке. — Только вот детки, Катюха, детки. Ты же знаешь, сколько случаев, когда пожилое потомство рождается с отклонениями…
Катерина резко встала.
— Извините, мне нужно позвонить… — проговорила она и вышла в прихожую.
Сергей проводил жену обеспокоенным взглядом.
— Тёща, ты опять её пугаешь.
— Что? — Тамара Ивановна изобразила невинность. — Я просто люблю… может, пришло время обратиться к другим участкам? Моя подруга в Подмосковье знает знахарку…
— Хватит, — насупил сын. — Мы обращаемся к лучшим практикам. И не нужно вставлять нотки в их отношения.
— Я просто хочу внуков, дорогой… пока я жива, — глаза свекрови заходились слезами. — В нашем роду женщины не долго живут…
Сергей потер лоб. Этот разговор уже мелькал в их жизни раз за разом. Тамара обижается, Катерина молчит, а он остаётся между ними.
Когда Катя вернулась, она сидела спокойно, но глаза блестели.
— Тёща, чайку с пирожками? — спросила она, как будто ничего не произошло.
Вечер подходил к концу. Тамара жаловалась, как одиноко, как другие дочки звонят каждый день. Сергей старался улыбаться, Катя шептала и подавала.
Когда Тамара уходила, Сергей проводил её, обещая, что возвращается быстро. Катерина уселась на диван.
Телефон зазвонил. На экране: «Тамара Ивановна».
— Тёща… — дрогнула рука.
— Катюха, — голос был не таким ядовитым, — я вот подумала… Может, нам поговорить? Женщина с женщиной.
— О чём? — настороженно спросила Катерина.
— О детях. Я сама через это проходила. Три выкидыша. Мечтала о дочке… но моя семья всё решила.
Катерина замерла.
— Тёща… Я не знала.
— Серёжка не знает. Я никому не рассказывала. Тогда это было… непросто. Считалось, что проблемы — это упрёк женщине.
— Сейчас тоже… — горько усмехнулась Катя.
— Я думала, если буду давить, вы более серьёзно отнесётесь. Прости, — в трубке послышался всхлип. — Он только вчера рассказал мне про ЭКО.
Катя закрыла глаза. Ну конечно. Муж всё ей раскрыл.
— Вы не глупые, Тамара Ивановна. Хотите внука, это нормально.
— Но не ценой вашей любви. Вы с Серёжкой — моя радость. И я вижу, как он тебя ценит. Остальное… приложится. Если нет своих — усыновите.
Катя молчала, ошеломлённая открытостью.
— Катюха… Не держи на меня зла. Я хочу, чтобы вы были счастливы.
— Спасибо, — только и смогла выговорить Катерина.
Когда вернулся Сергей, он увидел её заплаканную, но странно спокойной.
— Он опять что-то сказал?
— Нет. Только многое поняла.
Сергей присел рядом.
— Думаешь, нам с тёщей чаще навещаться?
— Может, пригласить её пожить у нас. Пока ремонт, — внезапно сказала Катерина.
Сергей удивился.
— Ты уверена? Тёща бывает… тяжеловата.
— Как и все, — усмехнулась она. — Я слишком долго молчала. Пора быть честной.
Наутро Катерина набрала номер свекрови.
— Тёща, — сказала она, — неё с Серёжей думаем… Может, поживёте у нас? Ремонт не дорогущий, а вы там…
— Спасибо, Катюша. Я… с удовольствием.
В следующий за этим летний день незнакомка по соседству, Валерий Петрович, научил Тамару Ивановну готовить борщ. Катерина с Сергеем смеялись, слушая, как они обсуждали, кто овощи порубит точнее.
Спустя три месяца Тамара первая заметила, что невестка стала косить на правой ноге.
— Я же говорила, что всё у вас получится, — шепнула она, обнимая Катю.
Катерина молчала. Иногда молчание — золото. Иногда — разговор.
Когда родилась внучка, Тамара обернулась совсем другой женщиной. Перестала озвучивать панические страхи, начала помогать с ребёнком вместо советов.
— Главное — когда есть с кем молчать, и с кем говорить, — сказала Катерина, заканчивая уборку в детской.
— Да, — кивнула Тамара Ивановна. — Правильно сказала.
В тот момент между ними больше не было стен. Потому что когда жена молчала, свекровь набралась смелости и сказала всё, что было важным.