Я отказался ехать на море изза экономии, а потом увидел фото мамы с курорта.
Варя, какой Сочи? Ты цены видела? Мы же договорились: в этом году затягиваем пояса. Крышу на даче перекрывать надо, машине ТО делать, да и вообще время сейчас нестабильное. Каждая копейка на счёте, а ты море, море я бросил калькулятор на кухонный стол, потер переносицу и своей усталой мордой дал понять, насколько меня измотала её неразумность.
Варя стояла у окна, глядя на раскалённый асфальт двора, где в июльском зное плавился воздух. Ей до боли хотелось солёного бриза, шума волн, недели без отчётов, без борщей и без бесконечной экономии.
Серёжа, мы три года никуда не ездили, тихо возразила она, не оборачиваясь. Я устала. У меня отпуск сгорает. В той коробке на верхней полке лежит сумма как раз на двоих, если скромно. Не в пятизвёздочный отель, просто в гостевой домик.
Сейчас скромно не получится, отрезал я, наливая себе остывший чай. Билеты подорожали, продукты подорожали. Поедем, вырубим всё, а потом что? Зимой будем лапу сосать? Нет, Варя. В этом году отпуск дома. На дачу к нам поедем, там речка, свежий воздух. Чем тебе не курорт? И маме поможем, у неё огурцы пошли, надо собрать.
Варя вздохнула. Спорить с мужем, когда я включаю режим «рационального хозяина», было бесполезно. Я всегда умел вывернуть ситуацию так, чтобы жена чувствовала себя расточительницей и эгоисткой, а я бедным несущим на плечах груз ответственности за семью.
Хорошо, сдалась она, чувствуя глухое разочарование. Дача дача. Но не жди, что я буду там стоять у плиты с утра до ночи. Я хочу отдохнуть.
Вот и умница, мой голос смягчился. Договорились. Деньги останутся. Нам ещё страховку продлить.
Следующие две недели прошли в душном мареве города. Варя шла на работу, мечтая о кондиционере, который я считал излишеством («Окна открыл вот тебе и сквозняк, зачем электричество жечь?»), и считала дни до отпуска. Перспектива провести две недели на даче у мамы, Тамары Петровны, не радовала, но была лучше, чем сидеть в бетонной коробке квартиры.
За три дня до отъезда всё изменилось. Вечером, когда Варя жарила котлеты, я принял звонок от мамы.
Да, мама Что случилось? Давление? А врачи? я быстро ответил, обещая, что деньги найдём.
Разговор закончился, и я посмотрел на неё с тревогой.
Варя, беда. Мама позвонила. У неё давление скачет, сердце прихватывает, ноги крутит. Врач сказал: нужен санаторий в средней полосе, кардиологический, климатом мягким, иначе может инсульт. Я её обязан, отец ушёл рано, если с ней чтото случится, я себе не прощу.
Я нервно ходил по кухне.
Значит, дача уйдёт в сторону. Путёвка в санаторий недешево. Я узнавал цены весной, когда появились первые симптомы, и сейчас это почти всё, что мы откладывали, плюс ещё с текущей зарплаты.
Сколько стоит? спросила Варя, чувствуя, как в горле поднимается обида.
Почти всё, что мы копили. Сколько? Сотни тысяч рублей. Я сказал: «Здоровье мамы важнее», но в голове уже крутилось: «Где деньги на наш отпуск?»
Варя прикусила губу, но не могла сказать «нет». Как можно отказывать в лечении матери? Это было бы бесчеловечно.
Я не жалею, тихо произнесла она. Пускай едет. Здоровье важнее.
Я обнял её, поцеловал в макушку.
Спасибо, родная. Я завтра к ней поеду, деньги привезу, помогу собрать вещи. Сам её на вокзал отвезу, билет куплю. Посоветовали санаторий под Тверью там воздух целебный.
На следующий день я опустошил наш тайник. Варя с тоской наблюдала, как толстый конверт перекидывается в мою сумку. Она осталась в городе одна, без моря, без дачи и без денег даже на лишний поход в кафе.
Я вернулся поздно вечером, уставший, но довольный выполненным долгом.
Отправил, выдохнул я, падая на диван. Мама сопротивлялась, плакала, не хотела брать деньги. Говорит: «Как же вы, детки, без отдыха?». Еле уговорил, сказала, что мы всё равно планировали работу.
Она позвонит, когда доберётся? спросила Варя.
Там связь плохая, санаторий в глуши, телефон выключат, чтобы излучение не влиять на сердце. Будет звонить раз в пару дней с ресепшена, если получится. Так что не тревожь её, пусть лечится.
Мой «отпуск» начался. Я ходил на работу, вечером приходил домой и рассказывал, как тяжело переживаю за маму.
Звонила? каждый вечер спрашивала Варя.
Звонила, кивал я. Голос бодрее, процедуры принимает, диетическое питание, скучно, но воздух! Сосны, тишина. То, что доктор прописал.
Прошла неделя. Варя сидела на балконе с ноутбуком, листала соцсети. На ленте всплывали пляжи, коктейли, загорелые тела. «Все на море, кроме меня», подумала она с горечью.
Вдруг появилось предложение «Возможно, вы знакомы». На фото полная дама в широкополой шляпе и огромных солнцезащитных очках. Варя пролистала, но чтото в позе головы, в яркой фуксии помады выглядело знакомо.
Аккаунт назывался «Людмила Прекрасная». Варя нахмурилась. Людмила? Не знала никой Людмилы, но кликнула.
Это была открытая страница подруги мамы тёти Люды, с которой Тамара Петровна дружила со школы. Последняя публикация три часа назад, геолокация «Адлер, Курортный город». Варя открыла фото.
На снимке, на фоне лазурного бассейна и пальм, сидели две женщины с бокалами коктейлей и тарелкой огромных креветок. Одна Людмила. Другая в ярком леопардовом купальнике, полупрозрачном парео, с улыбкой и золотой цепочкой, которую мы с Варей подарили ей на юбилей.
Это была Тамара Петровна «больная» мамаша, которая, как нам сказали, должна была находиться в глухой тайге под Тверью, питаться паровыми котлетами и лечить сердце в тишине.
Варя почувствовала дрожь в руках, пролистала дальше. Фото вчера: «Мы на банане! Ощущения супер!». Тамара на надувном аттракционе посреди моря. Позавчера: «Вечерний променад, живая музыка, шашлычок». Свекровь в нарядном платье танцует с мужчиной. Три дня назад: «Заселились! Номер шикарный, вид на море! Спасибо любимым деткам за подарок!».
Подпись: «Спасибо любимым деткам». Вариация «детки» мы с ней, а я потратил деньги на её «отдых». Варя поняла, что её «детки» это я, а я её обокрал.
Она скриншотила всё, швырнула в папку, потом подошла к кухне, налила себе воды, стакан стукнул о зубы. Ярость, холодный расчёт заменили обиду.
Я должен был вернуться через час. Варя не стала устраивать скандал у двери слишком просто. Она приготовила ужин, накрыла стол. Когда я вошёл, улыбка на лице.
Привет, дорогой. Как день прошёл? спросила она.
Ой, устал, привычно заныл я, разувшись. Жара доконает. В офисе кондиционер сломался, чуть не сварились. Есть что поесть?
Конечно. Всё уже на столе.
Мы сели, я жадно поедал рагу, рассказывая о проблемах с поставщиками. Варя кивала, добавляя специи.
Как мама? Не звонила сегодня? спросила она, глядя в мои глаза.
Я замолчал на секунду, потом продолжил жевать.
Звонила днём, минутку. Связь ужасная, прерывается. Процедуры тяжёлые, устает. Врач прописал постельный режим, она в основном лежит, читает книги, скучает по нам.
Бедная, сочувствовала Варя, сжимая салфетку. Лежит, значит, в глуши. Как погода там? Дожди? Тверская область всётаки?
Да, говорит, пасмурно, прохладно. Жара противопоказана, давление Так что самое то.
Понятно. Слушай, Серёжа, а может, съездим к ней на выходные? Привезти продукты? Пятнадцать часов в пути, не так уж и далеко.
Я поперхнулся, лицо покраснело.
Ты что, Варя? С ума сошла? Там посторонних не пускают! Закрытый санаторий, режимный объект, карантин, строгие правила. Зачем её тревожить? Ей нужен покой, а визит поднимет давление. Врач строгонастрого запретил.
Какой строгий врач, покачала головой Варя. Жаль. А я ей пирог хотела испечь.
Она подошла к тумбочке, где лежал ноутбук.
Кстати, Серёжа, иди сюда, покажу тебе. Нашла в интернете санаторий, отзывы хорошие. Может, на будущий год туда поедем? Посмотри.
Я, сытный ужин и гордость от того, что отговорил её, пошёл к ней.
Что там? Опять мечтаешь? спросил я.
Варя открыла папку со скриншотами, развернула первое фото на весь экран.
Смотри, какой бассейн шикарный, пальмы будто в Тверской области, правда? Говорят, глобальное потепление творит чудеса.
Я уставился в экран. Сначала просто смотрел, потом глаза расширились. Узнал купальник, шляпу, даже свою маму с бокалом «Пина Колада», улыбающуюся фотографу.
Тишина в комнате стала гудеть. Я слышал, как холодильник жужжит, как тяжело я дышу.
Что это? выдавил я, голос дрожал.
Это? Варя переключила на следующее фото, где Тамара каталась на банане. Это, видимо, лечебная процедура, гидромассаж в открытом море, полезно для давления и суставов. А вот это, клик, фото с танцами, постельный режим. Строгий.
Я отшатнулся от экрана, как от огня, глядел на Варю. Её лицо было спокойно, и от этого стало страшно.
Варя, я могу объяснить начал я.
Объясни, кивнула она. Слушаю внимательно. Скажи, как мы сидим в душном городе, едим макароны и экономим на туалетной бумаге, а твоя «умирающая» мама кутит в Адлере на мои отпускные деньги?
Я бросил взгляд по комнате.
Она действительно болела! Врач сказал, нужен морской воздух, йод Но я знал, что ты будешь против! Ты вечно ноёшь про экономию, про то, что нам самим надо! А у неё жизнь уходит, Варя! Когда она ещё море увидит?
Я ною про экономию?! медленно встала я. Серёжа, ты слышишь себя? Это ТЫ запретил мне покупать путёвку, ТЫ сказал, что денег нет, ТЫ заставил меня чувствовать вину за желание отдохнуть. А сам тайком купил маме путёвку за сто пятьдесят тысяч рублей!
Не за сто пятьдесят! крикнул я, пытаясь наступать. Там горящая была, дешевле вышло! И вообще, это мои деньги тоже! Я зарабатываю! Я имею право помочь маме!
Твои деньги? А кто платит ипотеку? Я. Кто покупает продукты? Я. Твоя зарплата уходит на машину, на желания и в «кубышку», которую ты сейчас распотрошил ради мамы. Мы копили ВМЕСТЕ. Это были общие деньги. И ты их украл.
Не украл, а взял! Она меня вырастила! Я ей обязан!
А мне ты чем обязан? Враньём? Лицемерием? подошла я ближе. Ты в глаза смотрел и врал про больницу, про Тверь, про плохое самочувствие. Ты заставил меня переживать за неё, а потом смеялся? «Дурочка Варя поверила»?
Никто не смеялся! Мама просто не хотела скандалов! Она знает, какой у тебя характер! Ты бы никогда не согласилась отдать деньги на курорт!
Конечно, не согласилась бы! Потому что я тоже человек! Я тоже работаю без выходных! Почему я должна оплачивать развлечения твоей здоровой, как бык, маме, пока сама гнию в городе?
Не смей так говорить про маму! я сжал кулаки. Она пожилая, ей радость нужна!
А мне радость не нужна? горько усмехЯ ушёл, оставив её стоять в пустой квартире, и понял, что свобода теперь лишь моя.
