28 октября, 2025г.
Сегодня снова оказался в эпицентре семейного шторма. Сергей, мой муж, в очередной раз объявил, что собирается отправить нашего сына Пашу в деревню к маме, будто это решение вышло из ниоткуда. Я не смогла сдержать вопрос: «Сергей, ты шутки не шутишь? Скажи, что это просто очередная придурковатая идея после долгого дня в офисе».
Я стояла у мойки, тарелка в руках, и вода, стекающая с керамики, почти не замечала. Сергей, сидя за обеденным столом, безмятежно доедал котлету, будто мы обсуждаем покупку нового коврика в прихожую, а не судьбу нашего единственного ребёнка на ближайшие три месяца.
Никаких шуток, Злата, наконец сказал он, вытирая рот салфеткой. Я уже позвонил маме, она обрадовалась. Пашу ждут к первому июня. Билеты купил сегодня в обед: плацкарт, нижний купе, всё как положено. Стоило 4500 рублей.
Ты купил билеты без меня? я медленно поставила тарелку на стол, и звон посуды прозвучал, как выстрел. Мы же обсуждали это месяц назад! У Паши в июне лагеря по робототехнике, предоплата уже внесена! Он ждал этого полгода, договорился с друзьями!
Сергей нахмурился, будто от зубной боли, и отодвинул пустую тарелку.
Робототехника, компьютеры, гаджеты… Паша девятилетний, но уже бледный, как моль, и ничего в руках не держит, кроме мышки. Ему нужен мужской воспитательный настрой, свежий воздух, физический труд, а не сидеть в душном городе под кондиционером. Мать там одна, огород огромный, забор покосился. Пусть помогает, пусть набирается сил и полезен бабушке.
Какую пользу? холодная ярость начала кипеть во мне. Твоя мама живёт в отдалённой деревне, где до ближайшей аптеки тридцать километров по грунтовой дороге! Вода из колодца, её надо кипятить час, иначе отравиться. Паша аллергик! Ты забыл, как в прошлом году мы спасали его после того, как он понюхал траву в парке? А там цветение, сенокос, пыль!
Не выдумывай, отмахнулся Сергей, вставая из-за стола. Я там вырос, здоровый, как лось. Аллергия всего лишь результат вашей стерильности в городе. Поймёт, если выпьет парного молока, побегает босиком по росе, и всё пройдёт. Моя мама даже коза завела, молоко целебное.
Я опустилась на стул, чувствуя, как дрожат колени. Я хорошо знала Валентину Петровну строгую женщину, старой закалки, лечащую ангину керосином, а раны в коленях подорожником, прочитанным в стихах. Любую современную медицину она отмахивалась: «Нас так растили, и мы выжили».
Я не отпущу его, спокойно, но твердо произнесла я. Не дам тебе губить здоровье ребёнка ради ностальгических фантазий о деревенском детстве и экономии на лагерь.
Сергей, уже у двери, резко развернулся, лицо потемнело.
Экономия тут ни при чём! Хотя, да, деньги за лагерь можно вернуть, а у нас сейчас ремонт машины. Но дело в принципе! Я отец, и я решил. Пашу надо сделать мужчиной, а не тепличным растением. Хватит твоей опеки. Точка.
Он хлопнул дверью так, что стекла в шкафчике задрожали. В соседней комнате Паша беззаботно играл в приставку, не подозревая, что его лето с роботами только что превратилось в ссылку на огородные галеры. Я понимала, что криками ничего не решить. Сергей упёрся, а Валентина Петровна, в каждом звонке упоминая, что внука не видит, подгоняла меня к своим «нуждам». Нужно было действовать хитрее.
Вечером, когда накал споров несколько спал, я зашла в спальню. Сергей лежал с книгой, демонстративно не глядя в сторону.
Хорошо, спокойно сказала я, садясь на край кровати. Я подумала над твоими словами. Возможно, ты прав: свежий воздух ему не помешает.
Он удивлённо поставил книгу, ожидая новой вспышки гнева.
Вот видишь, самодовольно улыбнулся он. Ты умна, Златка. Поймёшь, что так лучше.
Да, кивнула я. Но есть одно условие.
Какое?
Ты берёшь отпуск за свой счёт на две недели и ешь с Пашей. Чтобы помочь бабушке, адаптировать сына, контролировать смену климата. Ты же сам говорил, что забор покосился. Паше девять, он забор не поправит. А ты мужик. Покажи пример, научи держать молоток.
Сергей задумался.
Ленка, у меня отчётный период, шеф не отпустит. Я думал, отвезу на день, а потом вернусь.
Нет, Сергей. Либо ты ешь с ним две недели и отвечаешь за его здоровье, либо он не едет. Я не дам свидетельство о рождении, спрячу вещи. Ты можешь вызвать полицию это моё последнее слово. Хочешь мужского воспитания воспитывай лично.
Он долго молчал, обдумывая. Отказаться было невозможно задето мужское самолюбие.
Ладно, буркнул он. Договорюсь на работе, две недели. Потом я уйду, а он останется до августа.
Посмотрим, уклонилась я, пряча победную улыбку. Знала я мужа: его «деревенская закалка» хватает лишь до шашлыков в выходные.
Сборы напоминали эвакуацию. Я складывала в чемодан Паши всё, что могло понадобиться: аптечку с антигистаминными таблетками, каплями, мазями, ингалятором, сорбентами, пластырями.
Мам, зачем мне это? ныл Паша, глядя на коробку с конструктором, который запретили взять. Бабушка Валя заставляет пить молочные пенки! Меня тошнит! И интернета нет!
Паша, это ненадолго, успокаивала я, гладя его по голове. Папа будет с тобой. Пойдёте на речку, порыбачите. Если что звони сразу. Я дала тебе второй телефон, спрячь его в рюкзак.
Провожая их на вокзале, я чувствовала тревогу, но и странное злорадство, наблюдая за Сергеем, тащившим огромную сумку с продуктами для матери. Его глаза уже не блестели.
Первые три дня я наслаждалась тишиной в квартире. Я вернула предоплату за лагерь, но деньги оставила на случай непредвиденного. Телефон почти не пищал. Сергей посылал короткие сообщения: «Доехали нормально», «Жарко», «Комары как звери». Паша не звонил, и это меня больше всего тревожило.
На четвёртый день прозвенел звонок, но не от мужа и не от сына. Звонила Валентина Петровна.
Злата! Ты что мне за ребёнка подсунула? Ничего не ест! Суп грибной сварила запах отвратительный, пирожки с капустой не хочу, огурцы не беру! Только хлеб жует и воду глотает. Ты его избаловала йогуртами!
Валентина Петровна, у Паши диета, ему нельзя жирное, желчный пузырь слабый, я же Сергею список давала, ответила я спокойно.
Какой список! Выкинула я его! Мужик должен всё есть! И он ленивый! Грядку просил прополоть через пять минут спина болит, солнце печёт. А ты, Серёжка, тоже хороший! Спит до обеда, говорит, стресс после работы, отсыпается. А забор кто будет чинить? Пушкин?
Я сдержала смех. План начинал работать.
Валентина Петровна, вы же сами хотели внука и сына. Так воспитывайте, Сергей обещал помочь. Будьте с ним, пусть работает.
Вечером того же дня позвонил Сергей, голос его был уставший и раздражённый.
Злата, ты не представляешь, что тут творится. Жара тридцать градусов в тени, в доме духота, кондиционера нет, мухи жужжат как бомбардировщики. Мать с утра до ночи пилит: то воды набирает, то дрова колет, то крышу чинит. Я уже спину сорвал.
Бедненький, в голосе моём прозвучало фальшивое сочувствие. Как там Паша?
Нормально сидит в шалаше, который сам построил, с местными пацанами не общается. Мать ругается, что он дикий. У него пятна на руках, постоянно чихает.
Сердце пропустило удар.
Какие пятна?
Красные, чешутся. Мама говорит, крапива обожгла или комары покусали, намазала сметаной.
Сметаной?! Сергей! У него же аптечка! Дай ему антигистаминный препарат! Сметана на аллергии не спасёт! Пришли фото сейчас!
Через минуту пришло снимок: руки покрыты характерной крапивницей, глаза опухли. Я мгновенно позвонила ему обратно.
Сергей, слушай меня внимательно. Это аллергия, вероятно, на траву или на ту козу, о которой ты так пел. Дай ему таблетку из синей упаковки и мазь с зелёной полосой. И никаких «народных» средств от мамы! Если к утру не улучшится везите его в районную больницу.
Злата, до больницы автобус ходит раз в сутки! Машину я в гараж к дяде Мише отдал, он там чтото чинит.
Ты отдал машину местному мастеру? захватила я голову. Если с ребёнком чтото случится, я приеду и разнесу эту деревню по бревнам!
Ночь прошла без сна, я меряла шагами квартиру, затаив дыхание от каждого сигнала телефона. Утром Паша позвонил тайком.
Мам, забери меня, пожалуйста плакал он, тихо. Мне плохо. Бабушка ругается, что я чешусь. Папа злой, орёт. Туалет на улице воняет, пауки огромные. Боюсь туда ходить, боль в животе
Слёзы наворачивались.
Терпи, сыночек, немного. Папа рядом?
Он с дядей Мишей на речку ушёл, говорят, нервами лечат, с пивом.
Ах, нервами прошептала я. Хорошо, Паша. Сборы, тихо, чтобы бабушка не увидела.
Я повесила трубку и начала действовать. Ждать, пока Сергей «выздоровеет», нельзя было. Открыла ноутбук, посмотрела расписание поездов. Ближайший вечер, но тогда пришлось бы ночевать в пути. Я набрала номер брата Олега.
Олежка, привет. Сейчас нужен твой автомобиль, надо проехать триста километров, спасать Пашу и, видимо, твоего зятяидиота.
Олег, без лишних вопросов, сразу согласился. Через час мы уже мчались по трассе. Пять часов езды, в голове репетировала гневные речи, но реальность превзошла всё.
Подъехав к покосившемуся забору дома Валентины Петровны, я увидела Сергея в одних трусах, пытающегося прибить штакетник. Гвозди гнулись, молоток бил мимо, а рядом стояла сама Валентина, рука в бок, комментируя каждое движение:
Кто так бьёт? Рукикривые! Твой отец мог бы за один удар всё исправить! А ты, интеллигент, только кнопки нажимать умеешь!
Пашка сидел на крыльце, ноги в зеленке, лицо опухшее, глаза красные, не играл в телефон.
Паша! крикнула я, выскочив из машины, ещё до полной остановки.
Он бросился ко мне, обнял, и в голосе одновременно отразились облегчение и слёзы.
Мама! Ты приехала!
Сергей уронил молоток, в его глазах читалась смесь страха и стыда.
Злата? Что ты здесь делаешь? прошипел он.
Я за сыном, Сергей. И за тобой, если ты ещё способен двигаться.
Валентина Петровна, увидев невестку, сразу сменила гнев на сладкую улыбку:
Ой, Леночка! Гости дорогие! Мы здесь трудимся, отдыхаем! Пашенька, подойди к бабушке, мама приехала, радость! Заходим в избу, сейчас самовар поставлю, блинчиков напеку
Не нужны блинчики, Валентина Петровна, резко остановила её я, не отпуская Пашу. Мы уезжаем прямо сейчас.
Как уезжаете? воскликнула свекровь. Мы только приехали, неделю провели! Паша уже окреп! Посмотрите, какой румяный!
Это не румянец, мама, это отёк от аллергии! врезался Сергей, подходя к забору. Лен, забери его. Правда, ему плохо. Я я не думал, что так будет. Я забыл
Что ты забыл? я смотрела в его глаза.
Забыл, как тяжело здесь, как мать давит, как всё чешется от мошек. Думал, будет как в детстве: рыбалка, молоко, свобода. А тут каторга.
Ты предатель! закричала Валентина Петровна. Родную мать на городскую фифу променял! Я тебя растила, ночи не спала! А ты внука увезти хочешь, чтобы он в интернете деградировал! Тряпка ты, Серёжка! Подкаблучник!
Сергей отшатнулся, словно получил пощёчину, и долго смотрел на мать, в его взгляде мерцало прощание с детскими иллюзиями.
Хватит, мама. Хватит. Мы уедем. Я оставлю тебе деньги на крышу и забор, наймёшь местных мужиков, а мы городские. Нам здесь не место.
Олег помог собрать вещи, Паша уже стоял у машины, сжав рукоятку, боясь, что его забудут. Валентина Петровна демонстративно ушла в огород, громко хлопнув дверью.
МыЯ посмотрела в окно, пока наш автомобиль исчезал за горизонтом, и поняла, что самое главное вернуть себя и сына домой.
