С мужем мы расписались чуть больше года назад. До этого встречались почти три года, и, казалось, знали друг друга насквозь. Но настоящим испытанием оказались не ночные разговоры под звёздами, а жизнь под одной крышей. Раньше жили порознь: я — в Екатеринбурге, он — у родителей в пригородном посёлке. Я намеренно отказывалась от совместного быта до свадьбы. Если человек любит — подождёт, считала я. Иван ждал. Но, увы, его терпению пришёл конец.
Как только мы въехали в общую квартиру, романтика испарилась. Остались только квитанции, грязная посуда и бесконечные упрёки. И самое обидное — они звучали не только от мужа, но и от его матушки.
Иван — человек горячий, упрямый и, как выяснилось, крайне консервативный. В его понимании женщина должна не просто работать, а быть живым воплощением домовитости: борщ — как в ресторане, полы — чтобы сверкали, рубашки — выглажены до хруста, а улыбка — будто со страниц глянца.
Я пыталась достучаться: двадцать первый век на дворе, у меня тоже есть работа, усталость, мигрени. Не могу после восьми часов в офисе превращаться в прислугу. Он не слушал. Для него очевидно: уборка — женское дело, как и кухня.
Первые месяцы я терпела. Надеялась, что это временно, просто привыкаем. Мыла полы, готовила, иногда заказывала доставку, если не успевала. Но однажды Иван вернулся с работы, мрачнее тучи, уселся на кухне и, не поднимая глаз, бросил:
— Мы с мамой поговорили… и пришли к выводу, что хозяйка из тебя никудышная. Не стараешься. Надо чаще убираться и готовить как следует. Как она.
Я онемела. Не просто он недоволен — он совещался с матерью, обсуждал меня с ней, и они вынесли вердикт. Я, мол, не дотягиваю. Не справляюсь.
А то, что я вношу половину в семейный бюджет? Что пашу без выходных и тоже мечтаю вернуться в чистый дом, где меня не пилят, а встречают с горячим ужином — только не моим, а для меня?
Он вечно ноет: «У мамы так не делают». Конечно, не делают! У его мамы — пенсия, свободный график, ни дедлайнов, ни совещаний. А я живу в бесконечной гонке. Но стараюсь. Вчера, например, провозилась у плиты два часа, а он заявил, что котлеты «не такие хрустящие, как надо».
При этом он не спешит делать то, что «мужское». Лампочка в прихожей не горит уже месяц. Унитаз подтекает — и ничего. Но это, по его логике, «мелочи». Зато если пыль на тумбочке — катастрофа вселенского масштаба.
Как-то не выдержала и предложила компромисс: я увольняюсь и становлюсь идеальной хранительницей очага. Готовлю, убираю, глажу сорочки. Но тогда все расходы — на нём.
На что он ответил:
— А с чего бы мне тебя просто так содержать?
То есть ему нужна идеальная жена — но без инвестиций. Чтобы и деньги в дом носила, и полы мыла, и улыбалась, да ещё была благодарна за честь быть с ним. А если нет — значит, развод. Другого выхода он, видите ли, не видит.
А я не вижу смысла в этом браке. Любовь — не рабство. Готова искать общее, но не ценой себя. Я не его кухарка, не бесплатная уборщица и уж точно не тема для обсуждения с мамашей. Я — женщина. И заслуживаю уважения. А не нотаций от мужчины, который так и не вырос.
