Я поняла, что муж потешается за моей спиной — и дала ему урок на всю жизнь
Меня зовут Анастасия, мне 33 года. Живу в Ростове-на-Дону. Всегда стремилась быть опорой — сильной, надёжной. Раньше я работала корпоративным юристом, сама выстроила карьеру из ничего. Но судьба подкинула испытание: у нашей дочки Полины обнаружили расстройство аутистического спектра. Пришлось выбирать — офис или ребёнок. Выбрала дочь.
Уволилась. Без единой капли сожаления. Страха не было — только ясность: Полине нужны мои руки, мой голос, моё терпение каждый день. Училась расшифровывать её молчание, угадывать потребности по вздохам, бороться с истериками. Это стало моим новым призванием.
Муж, Артём, сначала поддерживал. Говорил: «Ты герой». Но постепенно начал пропадать «на совещаниях» или «у друга на рыбалке». Я молчала, пока не услышала его разговор в ванной:
— Да брось, Настька теперь как бабка в фартуке! Целыми днями ползает с ребёнком, даже причёску не делает. Юрист? Ха, больше на кухонную клушу похожа!
Словно кипятком ошпарило. Всё, чем я жила — жертва, бессонные ночи, бесконечные терапии — для него анекдот? Не стала кричать. Просто завела тетрадь.
Записала каждый час недели: 14 прогулок с логопедом, 18 часов массажа, 23 поездки к неврологу, 56 разогретых обедов, 4 кг стирки. Вечером протянула листы Артёму:
— Посчитай, сколько я «ничего не делаю».
Он листал страницы, бледнея. Через три дня я устроила «отпуск», оставив его с Полиной. Вернулась в квартиру, похожую на поле боя: дочь рыдала в мокрой пижаме, макароны пригорели к плите, а Артём, седой от стресса, умолял: «Как ты это выдерживаешь?!»
— Обычный вторник, — ответила я.
Он принёс розы. Извинялся, целовал руки, клялся, что ослеп от глупости. Простила. Но доверие — как фарфор: склеишь, а трещины всё равно видны.
Сейчас я веду дела удалённо — составляю договоры, консультирую клиентов между занятиями с Полиной. Артём сам водит дочь на терапию, учит алфавит по карточкам.
Я больше не «Настька в растянутом свитере». Я — буря, которая качает колыбель одной рукой и вершит судьбы другой. И если муж снова захочет пошутить про «ленивую жену» — вспомнит, как три года назад дрожал над сгоревшей кашей. Мой героизм тих. Но от этого — не менее грозен.
