Утро началось как обычно. За окном еще не рассвело, но город уже пробуждался, и сквозь стены доносился приглушенный гул машин. Я открыла глаза, потянулась, взглянула на мужа Алексея. Он лежал на спине, рука свесилась с кровати, лицо расслабленное, почти детское. В такие моменты я старалась не думать о недавних ссорах, о его странной отстраненности, о том, как он стал поздно возвращаться с работы, твердя: «Всё нормально, просто дел много». Мне хотелось верить. Хотелось, чтобы всё было хорошо.
Доброе утро, прошептала я, касаясь его плеча.
Он вздрогнул, открыл глаза.
Уже? пробормотал он, зевая. Ты рано встала.
Хочу кофе, улыбнулась я. Может, позавтракаем вместе?
Конечно, кивнул он, поднимаясь. Я сам приготовлю.
Я улыбнулась. Это было редкое проявление заботы с его стороны. В последнее время он почти не участвовал в домашних делах, и я уже думала, что он просто устал. Но сегодня он выглядел иначе. Слишком внимательным. Слишком старательным.
Я пошла в душ, а когда вернулась, на кухне уже витал аромат свежесваренного кофе. Алексей стоял у стола, разливая темную жидкость по кружкам. В одну мою любимую фарфоровую, с синими цветами он налил кофе, а вторую, с трещинкой на ручке (ею всегда пользовалась свекровь), оставил пустой.
Приготовил для тебя особый, сказал он, подавая мне кружку. Как ты любишь: с каплей молока и корицей.
Спасибо, улыбнулась я, но в тот же момент нос уловил странный запах. Не кофе. Что-то резкое, химическое с оттенком горького миндаля.
Я нахмурилась.
Что это за запах? От кофе?
Алексей мельком взглянул на кружку.
Не знаю. Может, новый помол? Или молоко несвежее?
Я снова понюхала. Горький миндаль. Этот запах я знала. В детстве бабушка рассказывала: если пахнет горьким миндалем это цианистый калий. Я тогда не поверила, но потом прочитала об этом в учебнике химии. Цианид пахнет именно так. И он смертелен.
Сердце заколотилось.
Леша, ты точно ничего не перепутал? спросила я как можно спокойнее. У меня аллергия на некоторые добавки. Может, я возьму другую кружку?
Он на секунду замер. Потом улыбнулся.
Да брось, это просто кофе. Пей, пока не остыл.
Я кивнула, но в этот момент в коридоре раздались шаги. Из своей комнаты вышла свекровь Валентина Ивановна. Она была женщиной строгой, с холодным взглядом и привычкой замечать всё. Мы с ней никогда не ладили. Она считала, что я «не пара» её сыну, что я «слишком простая», что «в их семье такие, как я, не живут».
Доброе утро, сухо сказала она, подходя к столу.
Мам, доброе, Алексей поцеловал её в щеку. Я приготовил кофе. Вот твоя кружка.
Он протянул ей пустую кружку с трещинкой.
А где мой кофе? спросила она, хмурясь.
Сейчас налью, сказал Алексей, берясь за чайник.
В этот момент она сделала то, что спасло мне жизнь.
Она резко встала, взяла мою кружку с кофе и сказала:
Ты подождешь.
Она посмотрела на меня с ненавистью.
Алексей замер. Его глаза на миг расширились. Он взглянул на меня и в этом взгляде я увидела что-то ужасное. Не испуг. Не раздражение. А разочарование.
Ну что ты там копаешься? бросила свекровь и начала пить из моей кружки. Наливай кофе, а не стой как пень.
Алексей медленно налил мне кофе в пустую кружку.
Я села. Сердце бешено стучало. Я не могла отвести глаз от кружки, стоявшей перед свекровью. Той самой, с запахом горького миндаля.
Крепкий, пробормотала она. Но пить можно.
Я смотрела на Алексея. Он сидел, опустив глаза, ковырял вилкой в тарелке с омлетом. Ни слова. Ни взгляда. Ни улыбки.
Через десять минут свекровь вдруг скривилась.
Что-то не так с желудком пробормотала она. Голова кружится.
Вам плохо? спросила я, стараясь не выдать паники.
Да, немного она поставила кружку. Такое чувство, будто будто задыхаюсь.
Она встала, но тут же пошатнулась. Алексей вскочил.
Мам! Что с тобой?
Ты ты она посмотрела на него, глаза расширились. Ты хотел меня
И она упала.
Я закричала. Алексей бросился к ней, начал звонить в «скорую», тряс её за плечи. Я стояла как в тумане. Всё происходило слишком быстро. Но одно я поняла точно: он хотел убить меня. А она она стала жертвой вместо меня.
Через двадцать минут приехала «скорая». Врачи осмотрели Валентину Ивановну. Один из них понюхал кружку.
Отравление цианистым калием, сказал он. Очень высокая концентрация. Она в коме. Шансов мало.
Алексей стоял бледный, дрожащий.
Я не знаю, как это случилось Я просто приготовил кофе
Где у вас хранится кофе? спросил врач.
В шкафу но он новый, я вчера купил
Покажите.
Мы пошли на кухню. Врач открыл банку. Понюхал.
Здесь точно нет цианида. Значит, кто-то подмешал его в кружку или в воду.
Полиция приехала через полчаса. Начался допрос.
Вы последний, кто касался кружки, сказал следователь, глядя на Алексея. И вы наливали кофе.
Я не сделал ничего плохого! крикнул он. Я люблю свою мать!
А жену? спросил следователь, переводя взгляд на меня.
Я молчала.
Потом, когда полиция увезла Алексея на допрос, я осталась одна в доме. На кухне стояла кружка. Та самая. Я подошла, взяла её. На дне осталась тонкая белёсая плёнка. Я не стала её мыть. Я положила кружку в пакет и спрятала в шкаф.
Через три дня свекровь умерла. Врачи сказали несовместимо с жизнью. Цианид убил клетки мозга за считаные минуты.
На похоронах Алексей был бледным,
