Муж улетел на море сразу после моих родов. А я осталась одна — с болью, усталостью и младенцем на руках.
Мы с Артёмом — молодая семья. Поженились год назад, на гребне первой страсти, с наивными мечтами и полной уверенностью, что со всем справимся. Мне только исполнилось девятнадцать, ему двадцать два. Жили как придётся — в съёмной квартирке в Твери, копили на коляску и распашонки, считали дни до родов и верили, что ребёнок нас ещё больше сблизит. Но получилось иначе.
Неделю назад я родила. Маленький, красный, тёплый комочек, который сразу же заполнил мою жизнь бессонными ночами, страхами, смесью «Малютка» и бесконечным плачем. Я приехала домой с сыном на руках, всё тело болело, сидеть не могла, подкашивались ноги, дрожали руки. А на следующий день муж спокойно заявил:
— Завтра лечу в Турцию.
Сначала я не поняла. Посмотрела на него и переспросила:
— Куда?
— Да путёвка горячая, Серёга с работы предложил. За копейки, почти даром. Надо брать. Год пахал как конь, хочу хоть немного отдохнуть. Вы с малышом всё равно пока тихие, отдохнёте без меня.
Он сказал это так буднично, будто речь о походе в магазин за хлебом. А я стояла, качая ребёнка, в растянутых домашних штанах, с тёмными кругами под глазами. Не успела даже осознать, что он всё уже решил. Не спросил, не обсудил, просто поставил перед фактом.
— А мы как?.. — прошептала я.
— Да вы же пока только едите и спите. Я ненадолго, дней на десять. Вернусь — и сразу помогу. Не переживай, ты справишься.
Эти слова резали. Я не знала, как объяснить, что не справляюсь. Что каждую секунду боюсь — вдруг он не дышит, вдруг перегрелся, вдруг я делаю что-то не так. Что мне страшно оставаться в тишине, но и от усталости засыпаю с ужасом. Что мне просто хочется, чтобы кто-то подал стакан чая, спросил: «Как ты?» Обнял.
А он — улетел. Присылал фотки с пляжа: вот он на шезлонге с коктейлем, вот море, вот официанты улыбаются. Ни слова о сыне. Ни одного вопроса: как вы, что вам нужно?
Я плакала. Тихо, чтобы не разбудить ребёнка. Мама сказала:
— Радуйся, что он не пьёт. Мой в твои дни рождения валялся под забором. Пусть лучше на море, чем в запой.
Подруга пыталась утешить:
— Ты хотя бы не одна из роддома выбиралась. Меня вообще никто не встретил. Ехала домой одна, с сумками и младенцем. У тебя ещё не так плохо.
Но мне от этих слов не стало легче. Я не чувствовала себя счастливой. Я чувствовала себя преданной. Мне была не нужна путёвка, не нужны фото с моря. Мне нужно было его плечо. Его рука. Его участие.
Может быть, когда-нибудь я прощу. Но вот забуду ли — вряд ли. Потому что в самый сложный, самый страшный момент своей жизни я осталась одна. И он сам это выбрал.
