Муж сбежал на море сразу после моих родов. А я осталась одна — с разбитым телом, вечной усталостью и кричащим комочком в руках.
Мы с Игорем — молодая семья. Расписались год назад, на волне первых поцелуев, розовых очков и твердой уверенности, что любовь победит всё. Мне только стукнуло девятнадцать, ему — двадцать два. Ютились в съёмной однушке в Мытищах, копили на коляску и ползунки, считали дни до родов и верили, что малыш нас окончательно склеит. Но жизнь, как всегда, рассмеялась в ответ.
Неделю назад я родила. Маленький, красный, сопящий человечек, который моментально заполнил мою жизнь бессонницей, памперсами и вечным вопросом: “А вдруг он задохнётся?” Я приехала из роддома с сыном на руках, еле передвигая ноги, вся будто после танкового биатлона. А на следующий день муж вдруг объявляет:
— Завтра лечу в Турцию.
Я даже не сразу сообразила. Уставилась на него и переспросила:
— Куда?!
— Ну путёвка же горячая, Серега с работы подкинул. За три копейки, почти халява! Я весь год вкалывал как проклятый, мне бы хоть немного солнца. Вы с малышом всё равно пока в режиме “спим-едим”, разберётесь.
Он говорил это так спокойно, будто обсуждал поход за хлебом. А я стояла, качая ребёнка, в растянутых спортивных штанах и с лицом, на котором было написано: “Ты серьёзно?” Даже не спросил, не подумал — просто поставил перед фактом.
— А мы?.. — прошептала я.
— Да ладно, что вы там без меня не сделаете? Я ненадолго, на недельку. Отдохну — и обратно. Ты же справишься.
Эти слова резали, как тупой нож. Как объяснить, что я не справляюсь? Что каждую минуту боюсь — не давится ли он, не горячий ли, не синеет ли? Что мне страшно засыпать, потому что сил нет, но и уснуть не получается. Что мне просто хочется, чтобы кто-то принёс стакан воды и спросил: “Как ты, зайка?”
А он — улетел. Присылал фото: вот он на шезлонге с мохито, вот море лазурное, вот он загорает. Ни одного слова про сына. Ни одного: “Как вы там?”
Я ревела. Тихо, чтобы не разбудить малыша. Мама утешала:
— Радуйся, что не пьёт! Мой в твои годы после рождения бухал неделями. Пусть лучше на море, чем по подъездам шляется.
Подруга “поддержала” в своём стиле:
— Да ты ещё везёт! Меня вообще никто из роддома не встречал. Добиралась одна, с сумками и орущим младенцем. Ты хотя бы не одна.
Но мне от этого не легчало. Я не чувствовала себя счастливой. Я чувствовала себя брошенной. Мне было плевать на путёвки и море. Мне нужно было его плечо. Его забота. Его “я рядом”.
Может, когда-нибудь я прощу. Но вот забуду ли — вряд ли. Потому что в самый страшный, самый уязвимый момент жизни он выбрал не меня. И это — не забудется.
