Олег собрал чемодан и свалил к маме.
В какой ещё общак? удивился тридцатилетний Миша, глядя на неё.
Ну, коммуналка, еда, стирка, уборка сколько ты собираешься вносить каждый месяц? спросила Аграфена.
Он лишь недоумённо моргнул, а она поняла, что он не планирует платить ни копейки.
Все плохие истории, которые крутятся вокруг девушек, обычно происходят гдето снаружи: неверные мужья предают жён, а жёны мужей, дети растут хулиганами, а свекрови изводят невесток придирками.
У Аграфены всё было иначе: в её уютном уголке не было места этим неприятностям, даже со свекровью обошлось без конфликтов.
А остальные сами виноваты: мужа держать на коротком поводке, детей воспитывать, а со свекровью соблюдать вежливую дистанцию.
Так всё шло, пока она не застала Олега с подругой в неположённом месте и в неположённое время. Оказалось, что дом тоже может стать «не тем местом», если прийти туда не в тот час.
Это было омерзительно, пошло и подло. Эффект неожиданности сработал полностью: ни он, ни она этого не ждали.
В одночасье она потеряла всё: крепкую семью, мужа и лучшую подругу.
Накануне она готовила запечённую скумбру с золотистой корочкой, подложкой из жареной моркови с луком. Вчера они вкусно поужинали, а часть осталась Олегу на завтрак, ведь он архитектор и часто работал из дома.
Скумбрю Аграфена делала просто бомба: сначала рыбу замариновала в смеси горчицы, майонеза, мёда и специй на полчаса, потом запекала в фольге, а потом подрумянивала. Олег обожал!
На кухне подруга с её мужем смеялись, едя эту рыбу. На нём были лишь трусы, а на ней рубашка, под которой было непонятно что.
В спальне уже развалена кровать, как в плохом фильме. Подруга смутилась, а муж начал бормотать какаято ерунда: «Тогда-то Татьяна зашла к тебе, а тебя нет!»
Она согласилась подождать, а Олег, ухмыляясь, сказал: «Без трусов? Там же стринги!» Значит, муж был в курсе «исподнего» подруги
Аграфена бросила в их лицо кучу белья, прямо на стол, где лежала недожаренная рыба. Затем коротко, но ярко, произнесла знакомыми россиянскими словами: «А идите к чёрту!» И ушла в гостиную.
За дверью слышался шум, потом хлопнула входная дверь, вошёл Олег, пытаясь спасти положение.
Что ты, честное слово, начал? Я же постель ещё утром не убрал, только с проектом вернулся! пробормотал он.
Ну, так разделись, в жару же! И вообще, ты пришёл сам! ответила Аграфена.
Люда, её мать, печально смотрела, как муж уехал в другую сторону, стуча поезда, как говорила бабушка: «Он как поезд, набирает скорость и уходит в даль».
Можно было бы помириться, притвориться, что всё нормально, но Аграфена не смогла простить.
Она вспомнила, как утром закрыла одеялом подушку на своей стороне кровати: у них были разные одеяла. Когда она ушла на работу, Олег ещё спал. А сейчас её одеяло лежало на полу
В итоге Олег, получив добро пойти, уехал к маме со своим чемоданом. Квартира теперь была у Аграфены.
Но хорошие отношения, как говорится, только на расстоянии. На пороге её однушки появился Любим, двадцатипятилетний «чирика», с чемоданом в руках, а у мамы любовьморковь и всё остальное.
Все эти перемены не способствовали новой ячейке общества, и началось: «Как ты могла, сука!» Но ей было плевать: «На меня и наплевали, а я что?».
После развода Аграфена почти год не могла смотреть на мужчин, ей даже стало дурно от девушек. Хорошо, что детей не успели родить они прожили вместе лишь два года. На момент развода ей было всего двадцать четыре.
Со временем она «оттаивала» и нашла нового избранника симпатичного Диму, на год младше. Их отношения дошли до интимной фазы, они встречались в её квартире, он даже пару раз ночевал.
Димка захотел переехать к ней навсегда. Мы же любим друг друга, хочу быть рядом! говорил он. Но Аграфена не была готова.
Счастливый брак, по её мнению, тот, где один храпит, а другой ничего не слышит. А Дима храпел, как лесоруб, и ещё кидал ей ноги, будто демонстрируя растяжку балерины.
За две ночи «счастья» она почти не спала, а ему предлагали остаться навсегда. В итоге он ушёл, взяв рюкзак, и больше к ней не возвращался.
Через полгода появился Миша, хороший в кровати, но не умел вести быт: в раковине копилась грязная посуда, он ни разу не вымыл чашку. Попросил её постирать трусы и носки, но сам стиральную машину включать не мог.
Он жил на деньги от сдачи однушки родителям, получая около сорока тысяч рублей в месяц. Мама и папа кормили его, а он тратил на свои «хотелки», отнимая алименты на дочь.
Миша захотел переехать к Аграфене: Хочу засыпать и просыпаться с тобой! сказал он.
Хорошо, засыпай и просыпайся! ответила она, но давай договоримся о бюджете и домашних обязанностях. Сколько будешь вносить в общий котел?
В какой ещё котел? удивился он.
Ну, коммуналка, еда, стирка, уборка сколько планируешь платить? спросила Аграфена.
Он посмотрел недоумённо, понял, что платить не будет.
Квартира всё равно её, пусть платит она! А стиральный порошок уже в дозаторе, так что бельё можно совместно стирать.
Ты что, не хочешь замуж? удивился Миша.
А ты меня предлагаешь выйти замуж? спросила она.
Да, если мы друг к другу притремся! ответил он.
Слово «если» оказалось ключевым, и они не притёрлись.
Михаил исчез, попрощавшись: «Ты злая!»
Такая же, как первая жена, или ещё злее? спросила Аграфена.
Позже появился Слава, красивый и, к удивлению, алкоголик. Он хорошо зарабатывал, убирал, мыл окна, пылесосил, развешивал чистое бельё Аграфена была в восторге.
Но любимый вдруг исчез, оставив заявление о разводе. Хорошо, что всё развалилось до свадьбы, а не после.
Свекровь звонила и плакала в трубку: Прими его, ради детей, прошу!
Аграфене было всё равно, ей тоже было плевать.
К тридцатилетию она стояла в одиночестве, мать каждый день звонила: когда будут внуки? Подруги удивлялись, как одна такая красавица может быть одна.
Аграфена шутливо отвечала, что достойных претендентов у неё нет. Она даже завела котёнка, назвала его Мурка. Кот слушал её, не перебивал, только мяукал «мяу», как советуют психологи.
Вскоре она повсевсю влюбилась в Валерия Игоревича, владельца нескольких аптек, богатого, самодостаточного, бездетного.
С ним всё было «горько», но счастливо. Мама выдохнула, внуки уже рядом.
Валя жил в роскошной двухкомнатной квартире недалеко от центра. Аграфена пригласила его к себе на ужин, он обещал переехать. Всё шло отлично: лёгкий ужин, шутки, прикосновения, обещания подарить звезду.
Но в туалете Валера случайно пнул Мурку. Кошка не пострадала, но удар был обидным. Аграфена оцепенела: «Пинать кошку это уже переезд», сказала она.
Валера лишь усмехнулся: «Ну и какие отношения коту под хвост?».
Он ушёл, крикнув в прощание: «Не думал, что ты окажешься такой дрянью! Верни подарки!»
Аграфена закрыла за ним дверь, бросив на лестничную клетку норковый полушубок и пару колец.
Запортила жизнь, внучка! сказала бабушка. Дети надо рожать, а ты кошку завела, как старуха!
Внучка ответила: «Детей можно рожать до пенсии, а технологии зачем? Если любишь вишни, научись выплевывать косточки!».
Так она начала «фильтровать» претендентов.
К выбору пришёл Николай, сорокалетний разведённый, приятный, не бедный. Он не злоупотреблял привычками, помогал по дому, выносил мусор без напоминаний, ходил в магазин.
Была небольшая «крышка» в виде маленькой шишки ведь идеальными бывают только боги, а люди просто люди.
Он даже подружился с Муркой, что стало весомым плюсом.
Мама могла стать бабушкой тест на беременность показал две полоски.
Аграфена, войдя в ванную, прошла мимо лужицы на кафеле, вытёрла её и, выплюнув косточку, крикнула в приоткрытую дверь:
Я скоро! Не скучайте с Муркой без меня.
