Я сказал, что уезжаю в командировку, а потом увидел нашу «ЗИО200» у подъезда квартиры лучшей подруги Алёны.
Ты точно взял зарядку? И таблетки от желудка? Ты же знаешь, как там в командировках кормят, опять придётся спасать, а меня рядом нет, спросила она, поправляя мне воротник куртки.
Взял, взял! буркнул я, натягивая молнию в дорожной сумке. Алёна, не парься, я же не в Сибирь еду, а в Новгород. Три дня, отчёт сдавать, пару встреч провести и сразу обратно. Такси уже ждет пять минут, счётчик уже тикток. Сказал я, бросая взгляд на часы.
Я нервно наталкивал молнию, защемляя край ткани, и, наконец, застёгнул сумку. Выглядел я спешно, будто боялся опоздать на последний поезд в своей жизни. Алёна стояла в прихожей, прислонившись к косяку, и с лёгкой грустью смотрела на меня. Десять лет брака. Десять лет я уезжал в командировки, и каждый раз её сердце слегка сжималось.
Позвони, как доберёшься до гостиницы, попросила она, поправляя мне воротник. И не гони по трассе, обещали гололёд.
Алёна, я на поезде еду, забыла? Машину оставил, подвеска стучит, рисковать не хочу. Всё, целую. Не скучай. Скажи Василисе, если встретишься, ответил я, подмигивая ей, а потом схватил сумку и выскочил за дверь. Замок щёлкнул, отрезая меня от домашнего уюта. Алёна вздохнула, прислушиваясь к удаляющимся шагам, а лифт гулко спустил меня вниз.
Тишина висела в квартире, та самая тишина, когда из дома уходит человек, заполняющий всё пространство. Я прошёл на кухню, налил себе крепкого кофе. Три дня. Можно заняться собой, прочитать книгу, сделать маску для лица, может, встретиться с подругами.
Кстати, о подругах. Алёна упомянула про Василису. Василиса была её лучшей подругой с детского сада. Они прошли вместе через экзамены, первые влюблённости, свадьбу Алёны, тяжёлый развод Василисы пару лет назад. Василиса жила в соседнем районе, в новом жилом комплексе с ухоженными дворами.
Алёна посмотрела на часы. Суббота, полдень. Дел никаких не было. Может, зайти к Василисе? Устроить девичник, раз я в отъезде? Она потянулась к телефону, но передумала. Василиса в последнее время жаловалась на мигрени и усталость на работе, говорила, что хочет выспаться в выходные. Лучше не тревожить её звонком, а просто прогуляться к её дому, зайти в крупный ТРЦ рядом, купить себе чтонибудь приятное.
Я накинул тёплую куртку, надел удобные ботинки ноябрьская сырость, дождь. Выйдя на улицу, вдохнул влажный воздух. Город жил своей суетой.
До ТРЦ я доехал на автобусе, прошёлсь по магазинам, купил кашемировый шарф цвета пыльной розы. Настроение улучшилось. Выходя из молла, я решил срезать путь через дворы того же комплекса, где живёт Василиса. «Пройду мимо», подумал я. «Если свет в окнах, наберу, а если нет вернусь домой».
Двор у Василисы выглядел элитно: шлагбаум, ухоженные клумбы, даже в ноябре всё выглядело опрятно, а парковка была полна дорогих иностранных машин. Я шёл неспешно, разглядывая автомобили. Мне нравились машины, я сам иногда водил, хотя и редко.
Взгляд скользнул по ряду припаркованных авто: чёрный «Мерседес», красный «Мини Купер», серебристый «Тойота Камри» Я замедлил шаг. Серебристый «Камри». Точно такой, как у меня. На заднем бампере была царапина, которую я получил месяц назад, паркуясь у супермаркета, и она находилась в том же месте.
Сердце пропустило удар, потом забилось в горле.
Не может быть, успокаивала я себя. «Камри» популярна, их тысячи в Новгороде. Царапина совпадение.
Я подошёл ближе, руки дрожали. Номер: три семёрки и буквы «ВОР». Игорь всегда смеялся над этим сочетанием, говорил, что оно приносит удачу в бизнесе.
В377ОР.
Это была моя машина.
Я остановилась как вкопанная. В голове всё замкнулось. Я говорил, что еду на поезде, что машина неисправна, что еду в Новгород. А машина стояла у подъезда Василисы.
Первая мысль: «Может, он заезжал к Василисе чтото передать? Или помочь?». Но я уехал из дома три часа назад. За три часа можно было десять раз чтото передать и уже быть на вокзале.
Я подошла к капоту, почувствовала тепло. Двигатель был заглушен совсем недавно, наверное, полчаса назад. Значит, я ещё не на вокзале. Я стояла у машины, будто в шоке.
Тремором в пальцах я достала телефон и набрала мой номер. Гудки тянулись долго, каждый звук отдавался в висках, как молоточек.
Алёна? голос Игоря звучал бодро, но с помехой. Что звонит? Что случилось?
Ничего, попыталась я скрыть дрожь. Просто хотела узнать, ты уже в поезде? Как всё устроилось?
Да, уже в поезде! охотно ответил Игорь. Связь плохая, скоро пропаду. Вагон старый, шумный, хотел небольшую дрему. Не теряй меня, ладно? Вечером позвоню из гостиницы.
Шумный вагон? переспросила я, глядя на тёмные окна «Камри». Мне кажется, у тебя там тихо.
Мы только разогнались, колёса стучат. Всё, Алёна, батарейка садится, позже! бросил он.
Он снял вызов. Я стояла посреди двора, сжимающая телефон так, что пальцы побелели. Он врал. Врал нагло, в лицо, не придумав даже правдоподобный звук вагона.
Я подняла голову. Пятый этаж, окна Василисы. Шторы плотно задернуты, хотя свет ещё был. Обычно Василиса любила дневной свет, говорил, он её бодрит.
Внутри меня чтото оборвалось. Нить доверия, на которой держались десять лет брака и двадцать лет дружбы, разорвалась. Осталась только холодная пустота и ярость, требующая выхода.
Я могла бы уйти, собрать его вещи, сменить замки. Но мне нужно было увидеть лица. Нужно было, чтобы «лучшей подруге» и «любящему мужу» всё стало ясно.
Я решительно пошла к подъезду. Домофон знал наизусть, но ключа не было. Я набрала номер квартиры Василисы.
Гудки затянулись, никого не было. Видимо, у них было делом.
Из подъезда вышла молодая мама с коляской. Я перехватила дверь.
Спасибо, бросила я, пробираясь в коридор.
Лифт медленно поднял меня на пятый этаж. Я посмотрела в зеркало кабины: бледное лицо, большие глаза, новый шарф цвета пыльной розы, теперь напоминающего петлю.
Я подошла к двери номер 54, прислушалась тишина. Нажала звонок.
За дверью послышалось шуршание, потом тихие шаги.
Кто там? голос Василисы был настороженным.
Василиса, это я, Алёна! крикнула я, стараясь звучать естественно. Я мимо прошла, решила зайти! Открой, я с тортиком! (Тортика не было, но это неважно).
За дверью повисла длительная пауза, тягостная. Слышно было, как ктото шепчет.
Алёна я не одета, наконец ответила Василиса сквозь дверь. И вообще приболела, заразная. Может, не стоит? В другой раз?
Да брось! я нажала звонок ещё раз, длинно. Я на минутку! Лекарства тебе принести, ты же говорила, мигрень болит. Открой, не держи подругу на пороге!
Щёлкнул замок. Дверь приоткрылась на цепочку. В щели показалось лицо Василисы растрёпанное, без макияжа, с красными пятнами на шее. На ней шелковый халат, едва покрывающий грудь.
Алёна, я в ужасном виде начала она.
Василиса, открывай! мой голос стал жёстким. Или я буду стоять и звонить, пока соседи не вызовут полицию.
Василиса испуганно моргнула. Цепочка звякнула и упала. Дверь распахнулась.
Я вошла в прихожую. Носился запах знакомого мужского парфюма того самого, которым пах Игорь, когда уходил «на вокзал». И запах кофе и чегото сладкого.
Ну, проходи, раз пришла, Василиса нервно поправляла халат, закрывая путь в гостиную. Только я правда не готова к гостям, у меня бардак.
Я прошла, оттеснив её плечом.
Ничего, я не ревизор. Просто хочу чаю.
В прихожей стояли мужские ботинки, чистые до блеска. Те самые, в которых Игорь уехал в Новгород. На вешалке висела его куртка.
А это чье? указала я на ботинки. У тебя ктото есть?
Василиса побледнела.
Это это сантехник! У меня кран протекает, сейчас в ванной… чинит.
Сантехник в «Ральф Рингер» за пятнадцать тысяч? усмехнулась я. Неплохо зарабатывают сейчас сантехники.
Я шагнула в гостиную. На журнальном столике стояли два бокала с недопитым вином и тарелка фруктов. На диване лежала мужская рубашка.
Игорь! громко крикнула я. Выходи! Сантехнику пора сдавать отчёт!
Тишина. Только Василиса за спиной начала всхлипывать.
Алёна, не надо Пожалуйста, уйди Мы всё объясним
Я подошла к двери спальни, она была закрыта.
Игорь, считаю до трёх. Если не выйдешь, возьму ту вазу и разнесу эту квартиру. Один.
Алёна, стой! Василиса схватила меня за руку. Не делай глупостей! Он он просто заехал помочь!
Помочь снять халат? два.
Дверь спальни открылась. На пороге стоял Игорь, в джинсах, с голым торсом. Вид у него был жалкий, испуганный, как кот, пойманный за поеданием сметаны.
Алёна, ты всё не так поняла, начал он, как типичный изменщик.
Я посмотрела на него, на человека, с которым делила постель, бюджет, планы. На человека, который час назад врал про поезд и шумный вагон.
Серьёзно? спросила я спокойно. Как я могла понять? Ты в Новгороде, в командировке. А здесь, видимо, твоя голограмма? Или астральное тело прилетело к моей подруге?
Игорь сделал шаг вперёд, протягивая руки.
Алёна, давай поговорим спокойно. Дома, а не здесь. Я сейчас оденусь, и мы поедем.
Нет, отрезала я. Мы будем говорить здесь. Я хочу, чтобы Василиса тоже услышала. Она же лучшая подруга. Она должна знать, что происходит в семье.
Я села в кресло, положив ногу на ногу, не снимая уличной обуви. Грязь с подошвы оставалась на светлом ковре Василисы, но мне было всё равно.
Рассказывайте, сказала я. У вас уже давно «сантехнический» кружок?
Василиса кувыркалась к стене, укутанная в халат.
Полгода, тихо вырвала она.
Полгода, повторила я. То есть, когда я поддерживала тебя после развода, говорила, что найдёшь достойного мужчину, ты уже спала с моим мужем?
Алёна, это случилось случайно! воскликнула Василиса, в голосе проскользнули истеричные нотки. Я была одна, а он он меня понимал! Ты всегда занята, работа, дом, а он приезжал, помогал полку прибить, продукты принёс У нас загорелась искра!
Искра, кивнула я. А у меня, значит, искра погасла? Игорь, ты же говорил, что у нас всё хорошо. Что планируем ребёнка, копим на дачу. Ты полгода врал мне в глаза?
Игорь опустил голову.
Алёна, я не хотел тебя обидеть. Запутался. Василиса с ней легче. Ты всегда серьёзна, проблемы, планы Мне хотелось праздника.
Праздника тебе хотелось? я встала, ярость, холодная и расчётливая, заполнила меня до краёв. Ну что ж, я тебе устрою праздник. Самый незабываемый.
Я выхватила телефон.
Что ты делаешь? испугался Игорь.
Пишу твоей маме. Галине Петровне. Она же так любит Василису, ставила её примером: «Вот Василиса, хозяйственная, мягкая». Думаю, она обрадуется, узнав, что её любимая невестка теперь будет Василисой.
Не смей! бросился Игорь. У матери сердце!
А у меня сердца нет? посмотрела я на него так, что он замер. Я десять лет отдавала тебе. Ждала тебя из каждой командировки. Лекарствовала твой гастрит. Слушала нытьё про начальника. А ты в это время устраивал праздник в постели моей подруги?
Я быстро набрала сообщение и нажала «отправить».
Всё, Игорь. Мама в курсе. А теперь слушай меня внимательно. У тебя есть час, чтобы собрать свои вещи из нашей квартиры. Ключи оставь в почтовом ящике. Если я приду домой и увижу хотя бы один твой носок, сожгу его посреди гостиной.
Алёна, это жеЯ вышла из квартиры, бросив последний взгляд на пустой коридор, и пошла навстречу новому рассвету, где меня ждала свобода.
