Избранник моего сердца ушел ко мне от супруги, но я не догадывалась, какой ценой это обернется
Я была влюблена в него ещё с университетских времён, когда жила в посёлке неподалёку от Тулы. Это была любовь слепая и безумная, которая сносит голову и заставляет забыть обо всём на свете. Когда он наконец обратил на меня внимание, я потеряла последние капли разума. Это случилось спустя годы после университета — судьба свела нас в одной адвокатской конторе. Одинаковая профессия, общие интересы — я сочла это не совпадением, а знаком свыше, сказкой, которая вот-вот станет реальностью.
Он казался мне идеалом, мужчиной из мечты. То, что у него была жена, в те годы меня мало волновало — я не знала тогда, как разрушение брака способно ранить, не понимала боли, спрятанной за этими историями. Я нисколько не стыдилась, когда Роман оставил супругу ради меня. Кто мог предположить, что этот выбор обернётся для меня такой печалью? Народная мудрость не лжёт: на чужом несчастье своего счастья не построишь.
Когда он выбрал меня, я витала в облаках и была готова простить ему всё на свете. Но в повседневной жизни он оказался далёк от принца. Его разбросанные вещи захватывали квартиру, он отказался мыть посуду, и весь быт свалился на мои плечи, как тяжёлый крест. Тогда я закрывала на это глаза — любовь ослепляла меня, делая мягкой и податливой.
О своём прошлом браке он забыл быстро, будто стёр этот эпизод из памяти. Детей у них не было, а свадьба, как он признался, произошла по настоянию её родителей. «С тобой всё иначе, ты — моя судьба», — шептал он мне, и я таяла. Моё счастье было ярким, но очень коротким, как вспышка молнии. Всё изменилось, когда я забеременела.
Сначала Роман был на седьмом небе от счастья — ребёнок, его ребёнок! Мы устроили большой семейный праздник и позвали родных, друзей. Тосты, пожелания счастья и здоровья малышу — тот вечер остался у меня в памяти светлым пятном, островком тепла в море приближающейся тьмы. Я ни о чём не жалею, но после той ночи моя слепая любовь начала угасать, как свеча на ветру.
Чем больше рос мой живот, тем реже я увидела Романа дома. Я ушла в декрет, и наши встречи сократились до поздних вечеров. Он задерживался на работе и пропадал на корпоративных мероприятиях. Сначала я терпела, но вскоре это стало невыносимо. Быт стал пыткой: я, беременная, с трудом передвигалась, а его носки и рубашки валялись повсюду, как немые укоры моей наивности. Я задавалась вопросом: не поторопились ли мы с ребёнком? Любовь остывает со временем, я знала это, но не думала, что она исчезнет так стремительно.
Он всё ещё приносил цветы, шоколад, но мне нужно было не это — я хотела его присутствия, его поддержки и тепла. А потом правда вскрылась. Случайный разговор с коллегами за кофе открыл мне глаза: в отдел пришла новая сотрудница, молодая и энергичная. Штат и без того едва справлялся, а с моим декретом ситуация стала критической. Совпадение? Я не знала, она ли это, но Роман явно завёл кого-то на стороне. Его жизнь теперь состояла из «работы», «встреч» и «неотложных мероприятий». Однажды я нашла в кармане его пиджака записку с незнакомыми инициалами. Сердце сжалось, но я молча положила её обратно, решив сделать вид, что ничего не заметила. Страх остаться одной на седьмом месяце беременности парализовал меня.
Он стал жаловаться, что я «вечно на нервах», а каждая ссора заканчивалась его усталым вздохом, как будто я была обузой. Я боялась заговорить о главном — знала, что конец близок. И он наступил. Самые страшные слова, что я слышала в жизни, были: «Я не готов к детям. У меня есть другая». Как он это произнес — не помню, в голове шумело, мир рушился. Я думала, сойду с ума от боли и унижения.
Но я нашла в себе силы. Подала на развод, хотя каждая буква в заявлении была как удар по сердцу. Он не ожидал, что я решусь, что вышвырну его вещи за порог на следующий же день. К счастью, квартира была съёмной — делить её не пришлось.
— А ребёнок? Подумай о ребёнке! Как ты его поднимешь? — бросил он напоследок.
— Справлюсь. Буду работать из дома. И родители помогут. Мама всегда говорила, что ты бабник, надо было её слушать, — ответила я, захлопнув дверь.
Ответственность за сына дала мне внутренний стержень, которого я в себе не подозревала. Сама бы я никогда не ушла, но ради него — смогла. Это предательство было таким подлым, что я вычеркнула Романа из своей жизни, словно его никогда не существовало. Глаза мои открылись, и я увидела его настоящего.
Первые месяцы после развода, включая роды, были адом. Я вернулась к родителям в соседний городок — они приняли меня с распростёртыми объятиями и особенно радовались внуку. Я скучала по Роману, но гнала эти мысли прочь. В глубине души я знала: я поступила правильно и постараюсь дать сыну всё, что в моих силах.
Когда силы вернулись, я взялась за работу — переводила юридические тексты на дому. Бывали месяцы без дохода, но родители поддерживали, пока я не обзавелась клиентами. Сын рос, годы летели незаметно. Я поняла это, когда осознала, что ему нужен свой угол. Родители не хотели, чтобы мы уходили, но я мечтала о независимости — своём кабинете, его комнате для учёбы. К тому времени я могла позволить себе снять квартиру.
Жизнь наладилась. Детский сад сменился школой, первый класс — пятым, и я впервые за годы ощутила свободу и покой. Но тут он появился снова. Наш городок невелик, а в юридической среде все друг друга знают. Роман легко нашёл мой офис. Как я жалела, что не уехала подальше! Он заявил, что «нагулялся», что жалеет о прошлом и был «молод и глуп». Умолял познакомить его с сыном, которого он даже не видел.
По закону он имеет право на встречи, и если захочет — добьётся своего. Но сама мысль об этом леденит мне кровь. С той беседы прошло несколько недель. Я сказала, что подумаю, но в голове хаос — я не доверяю ему и не хочу подпускать к сыну. Может, это моя кара? Расплата за то, что увела его у первой жены? Я всерьёз думаю уехать в другой город, чтобы спасти нас от этого прошлого, которое снова стучится в мою дверь.
