«Мы вам не в работники нанимались!» — как свекровь превращает выходные в каторгу
Если бы мне кто-то год назад сказал, что мои редкие, долгожданные выходные превратятся в адский труд, от которого ноют мышцы, а слёзы сами катятся по щекам — я бы рассмеялась в лицо. Но сейчас это суровая правда. И всё потому, что моя свекровь, величественная Татьяна Петровна, решила: раз мы с Валерой живём в бетонной коробке без грядок, значит, у нас нет забот, а свободного времени — хоть пруд пруди. Вот и использует нас на полную катушку.
Мы с Валерием расписались чуть больше года назад. Свадьбу сыграли скромную — не до жиру, живём в городе, где каждая копейка лишний раз в кошельке пересчитана. Мои родители помогли с квартирой — купили однушку в хрущёвке. Состояние, понятное дело, оставляло желать лучшего, так что ремонт мы запланировали сразу. Не шикуя, с весны начали понемногу: тут трубы поменяли, там обои переклеили, на кухне линолеум настелили. Денег вечно не хватает, времени — и того меньше.
А вот у родителей Валеры — собственный дом в деревне, хозяйство, огромный участок, куры, гуси, коза и даже пара коров. Живут они в пригороде, ещё с совковых времён за землю держатся. Но это их выбор, они сами всё затеяли. Мы их труд уважали, но всегда считали: у каждого своя дорога.
Но Татьяна Петровна думала иначе. Как только узнала, что мы «в тепле, без грязи и хлопот», тут же начала нас к себе зазывать. Сначала — «просто в гости». А потом — каждые выходные, будто по расписанию: «приезжайте помочь». Не «отдохнуть», не «проветриться», а именно — работать. Едва переступаешь порог — в руки лопату, ведро или метлу. Улыбайся и марш на огород.
Сперва я думала — ладно, съездим пару раз, покажем, что не отказываемся. Поможем, чем сможем. Валера тоже пытался мать уговорить: мол, у нас ремонт, времени нет, работа тяжёлая. Но упрямство Татьяны Петровны — железное. «Вы в городе, как баре, сидите! А у нас тут всё на мне!» Наши отговорки про усталость её не трогали. «Чем вы в этой коробке занимаетесь? — возмущалась она. — Мы вас вырастили, теперь и вы помогать должны!»
Честно, я пыталась быть хорошей снохой. Не ссориться. Но всё кончилось, когда в очередной приезд, едва мы вошли в дом, свекровь сунула мне ведро с водой: «Пока суп варю, ты полы вымой — от крыльца до бани. А Валере скажи, пусть идёт доски пилить — сарай чинить надо». Я попыталась вежливо отказаться — сказала, что вымоталась за неделю. Но она даже слушать не стала. Будто я — наёмная работница, осмелившаяся отказаться.
Когда вечером в воскресенье мы уехали, у меня всё тело гудело. А в понедельник я проспала на работу. Начальник офигел — я никогда больничные не брала, а тут «свалилась». Пришлось врать, что плохо себя чувствую. И всё это — после «отдыха» у свекрови. Ни радости, ни благодарности — только злость и обида.
Самое мерзкое — мы с Валерием сто раз объясняли: у нас свои дела, мы устаём, ремонт! Но Татьяна Петровна каждый день названивала: «Ну что, когда приедете? Картошка сама себя не посадит!» Мы говорили, что сейчас не можем. А она в ответ: «Что у вас за ремонт такой, что три месяца ковыряетесь? Дворец, что ли, строите?»
Меня бесила её наглость. Особенно когда она напрямую заявила: «Я на тебя рассчитывала. Ты же баба. Надо бы тебе и коров доить научиться, и капусту солить — в жизни пригодится». Я тогда смолчала, но внутри всё кипело. Я не хотела жить в деревне. И не обязана знать, как навоз чистить или гусиные яйца собирать.
Валера меня поддерживал. Он и сам устал от маминых приказов. Раньше ехал к родителям с радостью, теперь — будто на каторгу. Телефонные звонки он уже игнорировал — слишком много упрёков. А я каждый раз ломала голову, как бы отвертеться.
В итоге я набралась духу и позвонила своей маме. Выложила всё как есть. И знаете, она меня поняла. Сказала, что помощь — дело добровольное. Что нельзя делать из молодой семьи бесплатных работников. И если сейчас не поставить границы — дальше будет только хуже.
Я так вымоталась. От этой двойной жизни — с одной стороны, ремонт и работа, с другой — деревенская кабала каждые выходные. Мечтаю просто выспаться. Провести день с книгой, а не с лопатой в руках.
Не знаю, что делать дальше. Валера уже всерьёз говорит, что надо ставить ультиматум. Либо мать прекращает нас мучить, либо общение сведём к минимуму. Может, звучит жёстко, но у нас своя жизнь, свои планы. А мы не нанимались быть вечными подручными.
И пусть кто-то говорит: «Так положено», «родителям надо помогать» — я не против. Но помощь — это когда просят, а не приказывают. Когда благодарят, а не косят на тебя взгляд. Когда уважают твоё время, а не ставят перед фактом.
Надеюсь, зима всё же остудит пыл Татьяны Петровны. А я наконец-то смогу выдохнуть. И вспомнить, что выходные — для отдыха, а не для принудиловки.
