Уже два года, как я не разговариваю с дочерью. Год назад Алёна вдруг перестала брать трубку. Она выкладывает фото в соцсетях, общается с подругами, живёт своей жизнью. Но мне — ни звонка, ни слова. Алёна уже взрослая, у неё двухлетняя дочь и муж, живут в своей квартире в Нижнем Новгороде. Я всегда была строга — и к себе, и к другим. Алёну тоже воспитывала в строгости.
Быть матерью — значит требовать. Хотела, чтобы дочь хорошо училась, помогала по хозяйству, следила за собой. Даже сейчас, когда у неё своя семья, я не могу молчать, видя её ошибки. Приходила в гости — и сразу замечала: вещи валяются, посуда не вымыта, в шкафу кавардак. «Как можно так жить?» — спрашивала я, поправляя разбросанные кофты. Алёна закатывала глаза, как подросток, и начинала убирать — лишь бы я отстала.
Её дочь растёт в комнате, где вечный бардак, посуда гниёт в раковине, а муж, Сергей, на мой взгляд, вообще руки не прикладывает. Кто, если не мать, скажет правду? Но год назад всё изменилось. Алёна вдруг перестала отвечать. Накануне я рассказала, что племянницына дочь уже в три года читает. Алёна нахмурилась: «Зачем ты сравниваешь мою Машу с другими?»
Разве не видно разницы? Это был наш последний разговор. Потом узнала — сменила замки, не хочет меня видеть. Думала, обида пройдёт. Одумается, придёт, извинится. Но шли месяцы, а она молчала.
В июне у меня был день рождения. Ждала хотя бы смс — но Алёна и не вспомнила. На следующий день, не выдержав, позвонила с чужого номера. «Если не хочешь общаться, — сказала я, — выметайся из моей квартиры!»
Дело в том, что перед свадьбой я переписала квартиру на Алёну. Её Сергей копейки зарабатывал, и я решила помочь. Но раз она вычеркнула меня из жизни — пусть ищет, где жить! Алёна ответила холодно: квартиру оформили на неё, и выгнать её никто не может.
Разве я не права? Если она такая самостоятельная — пусть докажет, съехав. Я отдала ей всё, а в ответ — пустота. Сердце болит, но простить предательство не могу.
