Мы справимся
Когда слезы высыхают, а силы бороться с болью утраты иссякают, нужно заставить себя жить. Жить во что бы то ни стало — ради добра и счастья тех, кто рядом. Главное — знать, что ты кому-то нужен.
Андрей с женой Ларисой стояли над кроватью сына в больничной палате. Их тринадцатилетнего Степана сбила машина. Он был их единственным ребенком — умницей, добряком, их гордостью.
— Доктор, скажите честно, наш Стёпочка выживет? — дрожащим голосом спрашивала Лариса, пытаясь поймать взгляд врача, но тот лишь отводил глаза.
— Делаем всё возможное, — был его скупой ответ.
Андрей и Лариса не были богачами, но готовы были отдать последнее, лишь бы сын остался жив. Но ни деньги, ни их любовь не могли его спасти. Степан угасал.
В соседней палате лежал четырнадцатилетний Никита. Он всё понимал — жизнь в детдоме не баловала его. Он задыхался, слабел и знал, что дни его сочтены. Для мальчишки с больным сердцем, которое могло остановиться в любой момент, донора не было.
Когда к нему подходил усталый доктор, он говорил одно и то же:
— Никита, держись. Мы найдем для тебя сердечко.
Но мальчик знал — это пустые слова. Он не плакал.
— Время уходит, а ничего не меняется, — думал он. — Осталось просто смириться.
Он смотрел в окно на синее небо, зеленую траву, солнце. Скоро всё это исчезнет.
Воспитатели из детдома навещали его, тоже твердили «всё будет хорошо», тоже избегали смотреть ему в глаза.
Однажды, притворившись спящим, Никита услышал разговор врача и воспитателя.
— Спасите Никиту. Он хороший парень. Если есть хоть малейший шанс…
— Я бы помог, но это не в моих силах.
Мальчик закрывал глаза и думал:
— Только бы не было больно…
Приходил его друг Ваня из детдома, плакал. А Никита утешал:
— Не переживай. Там, наверное, тоже есть жизнь. Встретимся, но не скоро.
Он не ждал чуда. Поэтому, когда доктор подошел и сказал:
— Готовься к операции, Никитка, — он лишь кивнул.
Он не знал, что в кабинете врача в этот момент Андрей и Лариса сквозь рыдания принимали страшное решение.
— Я не позволю отдать сердце моего Степы! — кричала Лариса.
— Вашего сына мы уже не спасем. Но его сердце может подарить жизнь другому, — сказал врач.
Андрей через силу прошептал:
— Пусть … сердце сына бьётся в другом.
Мать безмолвно согласилась.
Никита закрыл глаза в операционной. Он не боялся. Думал о том, что скоро увидит своих погибших родителей. Ему не сказали о пересадке — такие чудеса не случались с детдомовскими мальчишками.
Когда он очнулся, врач смотрел ему прямо в глаза — впервые за всё время.
— Всё хорошо, Никита. Теперь всё будет хорошо.
Родители Степана ждали за дверью. Голова понимала, что сына нет. Но сердце надеялось — теперь оно бьётся в груди другого.
Через несколько дней Никита впервые увидел их. Лариса не могла сдержать слёз.
— Операция прошла успешно. Спасибо вам, — сказал врач.
Шло время. Никита крепчал. Андрей и Лариса навещали его каждый день. Потом взяли его домой — усыновили.
Это решение далось им нелегко. Лариса сначала отказалась. Но мысль, что сердце Степы живет в этом мальчике, пересилила.
Никита чувствовал себя чужим. Лариса невольно сравнивала его с сыном. «Стёпа делал лучше», «Стёпа был умнее»…
Однажды она не выдержала:
— Я не могу! — схватила вещи и уехала к матери.
Вечером Никита подошёл к Андрею:
— Отвезите меня в детдом. Я вам мешаю.
Андрей посмотрел в его глаза — там была та же доброта, что и у Степы. Он обнял мальчика:
— Ничего. Мы справимся.
Они жили вдвоём, готовили, говорили по вечерам. Но оба знали — в доме не хватало Ларисы.
— Завтра у мамы день рождения, — сказал Андрей.
Никита вдруг крепко обнял его:
— Папа, завтра вернём маму домой.
Андрей заплакал.
На следующий день они стояли на пороге. Лариса открыла дверь.
— Мама, поедем домой, — сказал Никита, протягивая цветы. — С днём рождения.
Лариса расплакалась, обняла его:
— Прости меня, сынок.
Никита получил новую жизнь, новых родителей. И самое главное — он знал, что нужен.
Они справились.
