Мы решили, что сладкое тебе вредно, сказала золовка и смахнула с стола торт, который я испекла к дню рождения.
Злата, ты опять используешь мою кастрюлю? ворвалась в кухню Светлана, даже не постучав в дверь квартиры. Я же просила не трогать мои вещи!
Света, это не твоя кастрюля, я мешала крем, не оборачивая головы. Это подарок от свекрови к новоселью.
Неправда! Это моя, я её узнаю! Мама мне такую же дарила!
Тогда у нас одинаковые. Твоя у тебя дома.
Светлана подошла ближе, схватила кастрюлю за ручку.
Отдай её сейчас!
Света, перестань! Если я сейчас остановлюсь, крем свернётся!
Мне всё равно! Ты всё время берёшь чужое и притворяешься, будто это твоё!
Я глубоко вдохнула, выключила плиту и отступила от кастрюли.
Забирай. Только крем уже испорчен.
Светлана, будто победитель, подняла кастрюлю, посмотрела на дно, нахмурилась.
Здесь царапина не там, где у меня Ладно, может, и моя. Но в следующий раз спрашивай, прежде чем брать мои вещи!
Она развернулась и вырвала дверь. Я осталась посреди кухни, глядя на пропавший крем, чувствуя, как слёзы собираются в глазах. Завтра мой день рождения тридцать пять лет. Я хотела скромно отметить его, испечь торт, собрать семью. А теперь и крем, и настроение испорчены.
Павел, мой муж, вернулся с работы вечером и нашёл меня у новой порции крема.
Зайка, ты ещё готовишь? он чмокнул меня в макушку. Уже поздно.
Света испортила крем, пришлось начинать заново.
Сестра опять пришла? он нахмурился. Злата, скажи ей звонить перед приходом!
Я говорила, но она не слушает.
Тогда я скажу.
Не надо, я продолжала мешать, не глядя на мужа. Хуже будет, она обидится, подумает, что я тебя против неё настраиваю.
Павел вздохнул и сел за стол.
Ладно. Завтра всё равно всех пригласим? Может, отметим вдвойём, тихо?
Паш, я уже всем сказала. Мама придёт, твоя мама, Света с Игорем
Именно. Света придёт и опять чтото устроит.
Не устроит, это же мой день рождения.
Павел молчал, но в его глазах блеснула тревога. Я понимала: он прав. Светлана всегда чтото «выкидывает».
Мы познакомились в бухгалтерии: он пришёл сдавать документы, мы разговорились, он пригласил меня в кино. Через полгода поженились. Я была счастлива: Павел добрый, заботливый, трудолюбивый. Моя свекровь, Антонина Семёновна, приняла меня тепло и даже подарила фарфоровый сервиз.
А Светлана, старшая сестра Павла, была совсем другой. Три года старше брата, замужем за Игорем, без детей, работает завучем. С первой встречи прошептала мне:
Ну что, Павлуша, выбор твой. Главное чтобы хозяйка была хорошая.
С тех пор она врывалась без предупреждения, заглядывала в шкафы, проводила пальцем по полкам, проверяя пыль, давая «советы» по готовке, уборке, даже по одежде. Сначала я терпела, потом стала отвечать, а она только обижалась ещё сильнее. Павел оправдывал её:
Она старше, опытнее, хочет помочь.
Она хочет контролировать! возражала я.
Не драматизируй, Света просто активная.
Я бы назвала это иначе, но молчала.
Торт получился трёхслойным, со сливками и клубникой, украшенным ягодами. Я поставила его в холодильник и лёгла спать, чувствуя выполненный долг.
Утром прозвонила свекровь.
Златка, с днём рождения! Здоровья, счастья!
Спасибо, Антонина Семёновна.
Мы с Павлом думали, может, не стоит торт печь? У тебя же фигура лишнее тебе не к чему.
Я сжала телефон.
Я уже испекла.
Ой, зря. Хорошо, тогда будем есть фрукты, которые принесёт Света.
Антонина Семёновна, это мой день рождения, я хочу торт.
Хочешь ешь, конечно. Мы лишь о тебе заботимся.
Свекровь повесила трубку, а я стояла, чувствуя, как внутри закипает гнев.
Зайка, не обращай внимания, Павел обнял меня за плечи. Мама просто переживает, ты ведь немного поправилась.
Я вырвалась из объятий.
Я набрала два килограмма! Два! И им не дело!
Ты же знаешь маму, она всегда так. Давай не будем ссориться в день рождения.
Я молчала. Всегда молчала, терпела, улыбалась, пока они не говорили, что угодно.
Гости начали приходить к пяти. Первой пришла мама, Валентина Петровна, с букетом гвоздик и коробкой конфет.
Доченька, с днём рождения! она обняла меня. Как ты?
Нормально, мам, я обняла её, чувствуя небольшое облегчение.
Ты бледная, не заболела?
Нет, просто устала, готовила много.
Помочь?
Всё готово, спасибо.
Затем пришли Антонина Семёновна, Света и Игорь. Свекровь сразу прошла к кухне, осмотрела блюда, качая головой.
Злата, зачем столько салатов? Мы их не съедим!
Мама, не придирайся, Павел поставил графин с компотом. Злата старалась.
Я не придираюсь, я констатирую факт. Этот салат уже заветрился, надо было накрыть плёнкой.
Я молча достала плёнку, накрыла салат. Света стояла рядом, попробовала винегрет.
Слишком уксуса.
Света, не начинай, Игорь положил руку ей на плечо. Давайте просто посидим, отметим день.
Я не начинаю, говорю как есть. Злата, ты не должна обижаться, я просто хочу научить тебя готовить вкусно.
Я сжала кулаки под столом. Я готовила с четырнадцати лет, помогала маме, жила одна, всё делала сама. А теперь Света хочет меня «учить».
Мы сели за стол, начали поздравлять, дарить подарки. Мама подарила шаль, Антонина Семёновна набор полотенец, Света с Игорем книгу о правильном питании.
Златка, почитай, будет полезно, Света протянула книгу. Там про калории, про вредные продукты.
Спасибо, я взяла её и отложила.
Обязательно почитай! Это важно для здоровья!
Почитаю.
Мы поели, я встала за торт, вынула его из холодильника, поставила на поднос и понесла к столу. Торт выглядел великолепно, высокий, украшенный свечами, которые Павел успел воткнуть.
Ого, какая красота! воскликнула мама.
Загадай желание! улыбнулся Павел.
Я собиралась задуть свечи, как вдруг Света встала, подошла и вырвала поднос из рук.
Мы решили, что тебе вредно сладкое, сказала она спокойно и унесла торт обратно на кухню.
Я стояла, руки вытянуты, не веря происходящему. За столом повисла гнетущая тишина.
Света, что ты делаешь?! вскочил Павел.
То, что нужно, вернулась Света без торта. Злата набрала вес, ей нельзя сладкое. Мы с мамой обсудили, решили убрать всё вредное.
Это же её день рождения! Ее торт!
Именно поэтому убираем. Мы её любим, заботимся о здоровье.
Я нашла голос.
Верните торт.
Нет, Златка, вмешалась Антонина Семёновна. Мы действительно переживаем. Ты поправилась, надо следить за питанием.
Я поправилась на два килограмма!
На четыре, поправила Света. Я видела, как твоя юбка трескается по швам.
Юбка старая!
Юбка нормальная, ты не нормальная. Злата, не обижайся, но мы должны сказать правду. Ты располнела. Павлику такая жена не нужна.
Света! Павел ударил кулаком по столу. Прекрати!
Что прекратить? Я говорю правду! Ты вчера жаловался, что Злата стала хуже выглядеть!
Я имел в виду не это!
А что?
Павел замолчал, покраснел. Я посмотрела на него, и сердце укололо. Он обсуждал меня со Светой, жаловался. Значит, он действительно считает, что я располнела.
Всё ясно, сказала я тихо.
Златка, не драматизируй, протянула Антонина Семёновна руки. Мы из лучших побуждений!
Из лучших побуждений вы испортили мне день рождения, я встала. Съешьте торт сами или бросьте. Мне всё равно.
Я вышла из комнаты, прошла в спальню, закрылась за дверью, села на кровать, уронила голову на руки. Слёз не было, лишь пустота.
За дверью слышались голоса. Павел говорил, Света возражала, Игорь пытался успокоить. Затем хлопнула входная дверь, наступила тишина.
Зай, открой, позвал Павел.
Уходи.
Пожалуйста, поговорим.
Мне не о чём с тобой говорить.
Злата, я не хотел тебя обидеть. Я не думал, что сестра так поступит.
Но ты обсуждал меня с ней, говорил, что я плохо выгляжу.
Я не говорил, что плохо! Я сказал, что ты устала, стала грустнее. Вот и всё!
А Света решила, что я растолстела.
Она всегда всё посвоему трактует!
Я открыла дверь, посмотрела на мужа.
Павел, я устала. Устала от твоей семьи, от их «заботы», от постоянного контроля. Я больше не могу.
Что ты хочешь сказать?
Либо ты ставишь границы, либо я ухожу.
Павел побледнел.
Злата, ты серьёзно?
Абсолютно. Я не буду жить в доме, где мне указывают, что есть, что надевать, как выглядеть. Это мой день рождения, мой торт, и никто не имеет права его отнимать.
Хорошо, я поговорю с мамой и сестрой, объясню, что так нельзя.
Ты уже тысячу раз объяснял, толку ноль.
Тогда что мне делать?
Выбирать: меня или их.
Павел стоял, растерянный, не зная, что ответить. Я закрыла дверь, легла на кровать, уставшая от бесконечной борьбы, от необходимости доказывать право быть собой.
Я вспомнила, как в первый год брака Света пришла учить меня гладить рубашки Павла. Я гладила с пятнадцати лет, помогала маме, знала всё. Света взяла утюг, показывала «правильный» способ, я молчала. Потом она учила меня варить борщ, накрывать на стол, выбирать шторы. Я всегда молчала, потому что Павел просил не ссориться, потому что свекровь обижалась.
Но сегодня всё изменилось. Торт стал последней каплей. Я испекла его всю ночь, вложила душу, хотела порадовать себя и близких, а Света забрала его, словно имела право распоряжаться чужой жизнью.
Я встала, прошла к кухне. Павел сидел за столом, мама тоже была.
Доченька, обняла её мама. Прости их, они не хотели тебя обидеть.
Мам, они испортили мой праздник.
Я знаю. Но Павел хороший, он любит тебя. Ради него потерпи.
Я терплю пять лет. Хватит.
Я открыла холодильник. Торт всё ещё стоял на полке, нетронутый. Света убрала его, но не выбросила видимо, собиралась взять домой.
Мам, пойдем со мной, я вынула торт.
Куда?
К тебе. Поедим вдвоём.
Златка, но муж
Пусть подождёт, подумает.
Мама помолчала, потом кивнула.
Хорошо, пойдем.
Мы упаковали торт, оделись и вышли из квартиры. Павел смотрел вслед, но не останавливался. Я не оборачивалась.
У мамы мы сели за кухонный стол, разрезали торт, налили чай.
Вкусный, сказала мама. Очень вкусный.
Спасибо.
Злата, ты серьёзно думаешь уйти?
Не знаю, мам. Просто устала бороться.
Понимаю. Павел хороший человек, но семья у него специфическая.
Именно. Он не хочет ничего менять.
Тогда придётся тебе менять или уходить.
Я кивнула. Мама была права нужно решить.
Я вернулась домой поздно. Павел ждал, сидел на диване, глядел в окно.
Злата, прости меня, сказал он, когда я вошла. Я был неправ, не должен был обсуждать тебя со Светой. Я должен был её остановить.
Да.
Я поговорил с ней и с мамой. Сказал, что так больше не будет. Ты моя жена, они обязаны тебя уважать.
И что они ответили?
Обиделись, сказали, что я их предаю ради тебя.
Конечно. Ты же должен быть на их стороне.
Нет, он встал, подошёл ближе. Я должен быть на твоей стороне. Ты моя семья, главная семья. Я выбираю тебя.
Я посмотрела в его глаза, в первый раз увидела решимость.
Павел, если ты говоришь это лишь чтобы я осталась, а потом всё вернётся, как было
Не вернётся. Обещаю. Я понял, что могу тебя потерять, и это страшнее, чем обида мамы и сестры.
Я прижалась к нему, обняла, хотела верить.
Хорошо. Посмотрим.В тот вечер, когда свечи на торте погасли, Злата ощутила, что впервые в своей жизни свобода стала её самым сладким подарком.
