Мы с мужем отказывали себе во всём, лишь бы нашим дочкам жилось хорошо. Разве я заслужила такую чёрную неблагодарность от родных детей?
Когда наши девочки выросли, мы с покойным мужем Игорем впервые позволили себе передохнуть. Думали, теперь начнётся спокойная жизнь. Но легче не стало — одна забота сменилась другой. Всё их детство прошло в лишениях. Мы работали на заводе: я — упаковщицей, он — слесарем. Зарплаты едва хватало на еду и одежду.
Я помню, как радовалась, когда удавалось купить им что-то красивое, чтобы не выглядели хуже других. Мы не ездили отдыхать, не меняли мебель, ходили в старых ботинках — всё ради них. Они учились в обычной школе, но выглядели, как королевны. И мы этим гордились. Я верила, что когда-нибудь они оценят наши старания.
Когда девочки поступили в институт, расходы только выросли. Нужно было платить за общагу, собирать им продукты, вещи. Мы снова стали экономить на всём. Я копила мелочь, чтобы отправить им посылку. Мы с мужем жили одной мыслью — лишь бы им было проще.
Обе дочки вскоре вышли замуж, одна за другой. Радость была большой, но недолгой — почти сразу они сообщили, что ждут детей. Сначала я плакала от счастья, потом — от страха. Кто будет сидеть с внуками, когда они выйдут из декрета? Девочки хором сказали: «Дети ещё маленькие, в садик рано». И попросили меня, их бабушку, помочь.
Я тогда уже вышла на пенсию, но подрабатывала уборщицей в поликлинике. Мы с Игорем обсудили — он сказал: «Я ещё поработаю, а ты занимайся внуками». Так началась новая глава: каши, подгузники, сопли, мультики — всё по новой.
Прошло несколько лет. Зятья открыли бизнес и стали хорошо зарабатывать. Мы радовались за них — семья же, всё общее. А то, что иногда приходилось «подкинуть» на продукты — ну, мы привыкли.
А потом случилось страшное. Мой Игорь ушёл на работу и не вернулся. Инфаркт. Прямо у проходной. Скорая приехала быстро, но сердце не выдержало. Моя опора, мой самый родной человек — ушёл навсегда. Мы прожили вместе 45 лет. Без него всё стало пустым и серым.
Дочери, конечно, поплакали. Побыли со мной на похоронах. А потом забрали внуков и сказали:
— Мам, теперь они идут в садик, спасибо тебе, ты можешь отдохнуть.
А я осталась одна. В квартире воцарилась мёртвая тишина. Ни шагов, ни голоса Игоря, ни детского смеха. Стало ясно: на одну пенсию не выжить. Коммуналка, продукты, лекарства — всё дорожает. На таблетки денег не хватало. Я молчала. Терпела. Но однажды, когда они заглянули в гости, не выдержала:
— Девочки, если бы вы чуть-чуть помогли с квартплатой, я бы могла купить лекарства…
Старшая тут же отрезала:
— Мам, ну что ты? У нас самих денег кот наплакал, всё дорожает!
Младшая промолчала, уткнувшись в телефон. А потом они просто перестали приезжать. Перестали звонить. Как будто я виновата, что осмелилась попросить помощи.
А я всё думаю — неужели я этого заслужила? Неужели можно так забыть человека, который отдал за вас всю жизнь? Неужели моя старость должна быть такой — нищей, больной и одинокой?
Я всё ещё верю, что они одумаются, что не всё между нами потеряно. Но каждый день без них — как новая рана. Неужели ради этого мы с мужем жили, работали, жертвовали собой? Неужели это всё, что осталось от любви и благодарности?
