«Ну что, свекровушка, первую-то внучку мы вырастили, теперь ваша очередь с младшенькой!» — заявила я, стараясь сохранить в голосе больше иронии, чем дрожим.
Моя дочь, Светлана, снова оказалась на грани — врачи разводят руками, глядя на её анализы, и вот я, Галина Петровна, стою перед выбором, от которого волосы седеют в режиме реального времени. Мы с супругом уже три года нянчим старшую внучку, Дашу, потому что после первых родов Света едва выкарабкалась. А теперь свекровь, Надежда Семёновна, которая клялась «помогать, чем сможет», снова делает вид, что у неё срочный педикюр. Живём мы под Казанью, в тихом городке, где все друг друга знают, но от этого только больнее — каждый взгляд сочувствующий, как укол в сердце.
Когда родилась Дашенька, мы забрали её из роддома сразу — Света провела полгода в больнице, между жизнью и смертью, а Надежда Семёновна тем временем «осваивалa йогу» и «уезжалa в Сочи». Её помощь ограничивалась редкими звонками с вопросом: «Ну как там моя внученька?» — и быстрым «ой, мне срочно надо» в ответ на мои мольбы приехала. Если бы не моя настойчивость, она бы и вовсе не видела ребёнка!
А теперь — новый сюрприз. Света ждёт второго, и врачи предупреждают: история может повториться. В прошлый раз я чуть инфаркт не схватила, когда из роддома позвонили и спросили, кто заберёт младенца. Дочь не могла даже подняться, не то что кормить, и вот я, с моим давлением и вечной усталостью, закутала Дашу в одеяло и поехала домой. Мы с мужем уже не двадцатилетние, да и младшая дочь, Катюша, ещё школу не закончила… Но выбирать не приходилось — бросить внучку я просто не могла.
Даша живёт с нами, а к родителям ездит разве что на выходные. Так легче всем: Света восстанавливает здоровье, а мы хоть как-то справляемся. Но с новорождённым… Нет, я не потяну. Бессонные ночи, колики, вечный плач — это не моё, ей-богу. Когда Света, дрожащим голосом, попросила нас взять и второго, у меня ноги подкосились. Даша, когда у неё зубки резались, доводила меня до такого состояния, что я звонила Надежде Семёновне с криком: «Хоть на день, хоть на час!» Та, конечно, приезжала — но уже через пару часов возвращала ребёнка обратно, устало вздыхая: «Ой, Галина, я так с ног валюсь!» Ну да, конечно, а я-то просто расцветаю с орущим младенцем на руках.
Надежда Семёновна младше меня на десять лет, но ведёт себя, как героиня гламурного журнала — вечный маникюр, курорты, «ой, я так занята». Мужчины у неё, конечно, есть, но ненадолго — свобода дороже. После рождения Даши она клялась, что будет помогать, но за три года взяла внучку к себе аж два раза. И оба раза — по моей истерике. Я валилась с ног, давление зашкаливало, а она… возвращала ребёнка с видом мученицы: «Ох, как же это тяжело!» Ну да, особенно если ты провела с ней три часа вместо трёх лет.
Теперь, когда Света на последних 춀оках, врачи снова пугают осложнениями. Я в панике. У меня нет сил на ещё одного ребёнка, а Даша и так требует внимания. Я прямо сказала свекрови: «Теперь ваша очередь». Но Надежда Семёновна моментально выдала целый список причин, почему ей «невозможно»: то у止血 кошки, то новая мебель (как будто ребёнок — это танк, а не младенец), то «ой, я вообще редко бываю дома». Ей просто лень. И даже стыдно не стало — открыто заявила, что дети её «утомляют». А я сижу и думаю: куда девать малыша? В приют, что ли?
Сердце болит так, что хоть плачь. Света борется за жизнь, а я… я не знаю, как нам быть. Надежда Семёновна живёт в своём мире, где нет места чужим бедам. Я пробовала уговорить её взять внучку хоть на полгода, но она отмахивается, как от комaра. Даша — наше солнышко, но сил растить ещё одного у меня просто нет. Когда представляю, что новорождённый останется без заботы, в горле комок. Свекровь обещала быть рядом, но её слова — пустое. Как до неё достучаться? Как объяснить, что это её кровь, её семья? Если она не одумается… боюсь, мы не выдержим. И от этой мысли становится так сбольно, что хоть кричи.
