**Дневник.**
Сегодня небо над Москвой затянуто серыми тучами, накрапывал дождь. Я, восьмимесячная беременная Анастасия, накинула платок и пошла на рынок одна. Мой муж, Артём, с утра сказал, что у него срочное совещание, и ушёл рано. Я даже не удивилась, только на душе скребло: вот-вот рожу, а всё равно приходится самой бегать за подгузниками, пелёнками и смесью.
Рынок был полон народу. Я шла медленно, осторожно, держась за живот. Уже собиралась уходить, как вдруг услышала знакомый голос. Это был Артём.
Я обернулась и похолодела.
Он шёл под руку с молодой девушкой в коротком платье и на каблуках, смеялся, что-то говорил. В руке у него был пакет, и он спрашивал её:
Что хочешь? Куплю всё, что пожелаешь.
Не надо, растолстею.
Да хоть вдвое, всё равно буду любить.
Я стояла, словно вкопанная. Боялась подойти. Видела, как мой муж, с которым я делила жизнь, теперь нежно заботится о другой а я, тяжело беременная, таскаюсь по рынку одна.
Слёз не было. Только камень на сердце.
Я не устроила сцену, не заплакала. Просто достала телефон и написала:
*«Только что видела тебя на рынке. Я устала, уехала на такси раньше. А ты играй свою роль до конца.»*
Отправила и выключила телефон. Не ждала ответа.
Артём смеялся, когда зазвонил его телефон. Прочитал сообщение и лицо его побелело. Он выпустил руку девушки, заерзал.
Что случилось? спросила она.
Он не ответил, бросился бежать, бормоча:
Настя Настя здесь
Но я уже ушла. Тяжёлый живот, неуверенные шаги в толпе, сухие глаза. Пустота внутри. Ни злости, ни обиды только боль, которая душит.
Дома я не пошла в спальню, а сразу на кухню. Разложила на столе всё, что купила для ребёнка: голубой конверт для новорождённого, шерстяные носочки, присыпку с лавандой, подгузники, бутылочку. Каждая вещь как нож в сердце.
Вспомнила ночи, когда лежала одна, а он говорил, что задержался на работе. Вспомнила приёмы у врача, куда ходила сама, часами сидя в очереди. Вспомнила его холодный, отстранённый взгляд в последнее время.
Всё это оказалось не моей паранойей а его изменой.
Артём вернулся через час, с перекошенным лицом. Увидев меня, сидящую спиной, прохрипел:
Настя прости
За что? не оборачиваясь, спросила я. За совещание?
Я ошибся. Это просто мимолётный роман. Я не хотел тебя терять. Не думал, что ты увидишь
А если б не увидела, как долго бы ещё врал?
Я встала и посмотрела на него с ледяным спокойствием:
Мне не нужно, чтобы ты её бросал. Не нужно выбирать. Я уже выбрала за нас обоих.
Настя не надо так Я виноват
Ребёнку во мне не нужен отец-лжец. А мне муж-предатель.
Я достала из сумки уже готовые бумаги на развод.
Подпиши. Прочитай внимательно и подпиши. Ничего не прошу, только ребёнка. И покой.
Артём рухнул на стул, схватившись за голову. Он не ожидал, что я, всегда тихая, окажусь такой решительной. Думал, буду рыдать, умолять, прощать. Но нет мои глаза были холодны, как сталь.
Ты ещё любишь меня? спросил он.
Возможно, когда-то любила сильно. Но в тот момент, когда увидела тебя с ней за руку поняла, что больше не хочу.
Эти слова стали приговором нашему браку. Без криков, без скандалов. Просто женщина, которая ради него стала сильной до конца.
Через пару месяцев я родила здорового сына. Погрузившись в заботы о нём, я снова начала улыбаться. Спокойно, без оков.
А Артём иногда приходил к дверям с пакетами подарков и глазами, полными раскаяния. Но дверь так и не открывалась.
Всё осталось в прошлом. Та, что раньше была слабой, научилась отпускать и жить для тех, кто этого достоин: для себя и своего ребёнка.
