У колодца…
Анна Ивановна, натянув коромысло на плечи, шагала по узкой дорожке, звеня ведрами в утренней тишине. Вода из колодца — студёная, прозрачная — была для неё святыней. Хотя ей уже за семьдесят, она каждый день приходила к этому источнику, что стоял в самом конце улицы. Твёрдая, как дуб, она отмахивалась от невесткиных уговоров.
— Матушка, ну хватит! Водопровод-то есть, и в доме, и во дворе! Люди смеются, неужели не тяжело? — ворчала Наташа, закатывая глаза.
Но Анна Ивановна делала вид, что не слышит. Водой из-под крана она даже чай заваривать не хотела: «Отдаёт ржавчиной», — бурчала. А колодезная — живая. Настоящая. Сладкая, как капля из детства.
Она остановилась, поставила ведра на землю и на мгновение закрыла глаза. Ветер шевелил листву молодой берёзки — её недавно посадили у колодца. Когда-то здесь рос огромный дуб, раскидистый и могучий, под которым Анна в юности встречалась с Петром.
Как же горели её щёки, как стучало сердце, когда она бежала к колодцу! А он — высокий, с ясными глазами, стоял, облокотившись о сруб, и ждал её. Все девушки в деревне завидовали. Особенно — Галя, её ближайшая подруга.
— Только попробуй подойти к нему, Галя, — предупреждала Анна, — я за него жизнь отдам!
Но Галя лишь усмехалась:
— Мне гадалка сказала, он мой будет… Шучу, шучу! — быстро поправилась.
Анна отмахнулась, но в душе защемило. А потом — болезнь. Жар, слабость. Лежала, как тряпка, и попросила Галю:
— Сходи к колодцу. Скажи Пете, чтобы не ждал. Скажи — завтра приду.
Галя улыбнулась… странно. Потом убежала, оставив за собой звон каблучков. Что она наговорила Петру — Анна так и не узнала. Но когда пришла на следующий день, увидела их вместе.
Они стояли вдвоём, а она — с камнем в груди — развернулась и убежала. Слёзы душили, сердце рвалось на части.
Через неделю за Анну посватался сосед — Иван. Скромный, тихий, смотрел на неё, как на чудо.
— Присылай сватов, Ваня, — сказала она, стиснув зубы. — Пока не передумала.
Галя потом приходила. Рыдала:
— Ничего между нами не было! Аннушка, остановись…
— Ты получила, что хотела. И счастлива не будешь. Как и я. А теперь уходи. Навсегда.
Свадьба была как прощание с мечтой. Родители радовались, а Иван… Иван с тех пор делал всё, чтобы она не пожалела.
Он и варил, и стирал, и ночами к детям вставал. Все в деревне знали: золотые руки, доброе сердце. Но… полюбить его Анна так и не смогла. Жила с уважением, но без огня.
Галя вышла за Петра. А он — не задержался. Уехал сразу после свадьбы. Говорил, что хочет свой дом построить. А на самом деле — бежал. То в Новгород, то в Псков — лишь бы подальше.
Из Новгорода и пришла весть: Петра убило бревном на лесопилке.
Хоронили всей деревней. Анна не пошла. Не могла показывать своё горе. Но вечером пришла одна — к свежей могиле. Стояла, молилась. Не знала, о чём. Просто плакала — тихо, долго, будто не дышала все эти годы.
И вдруг — чья-то рука на плече. Оглянулась. Галя. В чёрном. Молча посмотрели друг на друга. И разошлись без слов.
Прошли годы. Гали не стало. Анна теперь часто ходила на кладбище. Там — муж, родители… и та могила. Две рядом.
Она ухаживала за ними. Вырывала сорняки. Однажды — снова увидела Галю. Как тень.
— Всё ходишь к нему, Аннушка? Даже теперь? — тихо спросила она.
— Ты знала, он тебя любил. Только тебя. Может, хоть этим утешишься…
И тогда Анна вдруг поняла — она всю жизнь любила не Петра. А мечту о нём. А рядом с ней всё это время был настоящий человек. Верный. Добрый. Иван. Муж, друг, опора. А она пряталась в прошлом, как в старом сундуке, искала аромат ушедшего.
И больше не держит зла на Галю. Всё это — уже не важно. Давно.
…Анна Ивановна подняла ведра. Вдохнула запах бархатцев. Скоро завянут… Надо срезать — и на кладбище. Галя так любила их. Этот горьковатый, тёплый аромат… как обещание счастья, которое не сбылось.
С тропинки крикнула:
— Ваня! Ванюша, я тебе кое-что сказать должна!
— Что случилось? — встревоженно отозвался муж.
Она улыбнулась и, прижавшись к его груди, прошептала:
— Я люблю тебя, Ваня…
И покраснела, как девчонка. А он лишь крепче обнял её, не говоря ни слова. В его глазах было всё: удивление, нежность… и любовь, которую он нёс через всю их жизнь.
Анна больше не проходила мимо тех двух могил. Останавливалась. Вытирала пыль с камней, шептала молитвы. Будто надеялась, что там, за облаками, наконец наступил мир. Настоящий. Без обид.
А жизнь — она здесь. В крепких руках, в тёплом доме, в простых словах, сказанных вовремя.
