Жизнь продолжается
Два года прошло в одиночестве для Нины. Так уж вышло — овдовела в двадцать семь. С мужем прожили совсем мало, всего год, уже мечтали о детях, а тут всё рухнуло.
Сергей пришёл с работы раньше обычного, держась за голову.
— Отпросился у начальника, голова раскалывается, — пробормотал он, когда Нина вернулась домой и застала его бледным, распластанным на кровати.
— Сереж, давай вызовем врача? У тебя опять эти боли, — беспокоилась Нина.
— Не надо, отлежусь, бывало и хуже, — он отвернулся к стене.
— Сейчас чай с мятой сделаю, — она вышла на кухню.
Пока кипятила воду, в голове крутилось:
— Опять эти головные боли. В больницу идти отказывается. Как его уговорить? В тридцать три года — и такие мучения. Неспроста всё это.
Нина принесла чай, поставила чашку на тумбочку, осторожно потрогала мужа за плечо:
— Сережа?.. — Он не отозвался. Толкнула сильнее — никакой реакции. В панике набрала «скорую», потом позвонила свёкру, срывающимся голосом:
— Виктор Петрович, Серёжа не двигается, вызвала врачей…
— Уже бегу, — коротко ответил он.
Свёкор жил через дом и примчался раньше медиков. Когда приехала «скорая», молодой врач перевернул Сергея, проверил пульс и покачал головой:
— Ничем не могу помочь. Ваш муж скончался. Приношу соболезнования.
Дальше — как в тумане. Помогали соседи: у обеих женщин не было близких родственников. После похорон Нина и Виктор Петрович поддерживали друг друга — ходили в гости, звонили. Хорошо хоть работа была: хоть ненадолго отвлекалась.
Нина осталась одна в новой квартире, куда они с Сергеем переехали полгода назад. По стенам — свадебные фото. Виктор Петрович уговаривал убрать их в шкаф, но она не могла. Сергей ушёл так рано… Врачи нашли какую-то редкую болезнь мозга — вот и не стало его так быстро.
Знакомы они были полтора года, жили вместе, но свадьбу откладывали. Копили на квартиру, потом лечили маму Сергея — та сломала ногу, пришлось делать операцию. Наконец всё устроилось: поженились, заселились в новую квартиру с новой мебелью…
Как-то вечером Виктор Петрович пришёл к Нине. Кто он теперь? Бывший свёкор? Они жили мирно, и он, к чести, отказался от наследства в её пользу. Раз в неделю виделись, часто звонили.
Прошёл год, а Нина всё не могла смириться. Зато Виктор Петрович начал осторожно намекать:
— Нинусь, ты молодая, нечего дома киснуть. Сходи с подругами куда-нибудь. Жизнь-то продолжается. Серёжа вряд ли хотел бы, чтоб ты так чахла. Вы любили друг друга, но тебе всего тридцать — надо жить.
— Не знаю, Виктор Петрович… Я будто с ним умерла. Ничего не хочется, — вздыхала Нина.
— Вот потому и говорю — встряхнись! Ещё дети будут. Может, и не мои по крови, но внуками их назову! — улыбался он, но вдруг сам заплакал. Как ни старался держаться, понимал: с сыном он потерял всё.
Постепенно Нина оттаивала. С коллегами пару раз сходила в кафе, а в первый день рождения без мужа сидела со свёкром за чаем и тортом. На столе — ваза с розами, точно такими, какие дарил Сергей. Виктор Петрович знал её вкусы.
Он подарил ей вышивку — два котёнка у камина.
— Это к счастью, — сказал уверенно.
Наступила зима. Снега пока мало, до Нового года — месяц.
— Вот, Серёж, первый Новый год без тебя… — Нина смотрела на его фото.
Виктор Петрович уговаривал убрать все снимки, оставить один. Но ей было не под силу. Тогда он сам снял их, оставив лишь маленькую рамку на комоде.
Как-то он спросил:
— Как Новый год встречать будешь?
— Дома… На работе корпоратив, схожу, но сам праздник — одна.
Он помолчал, затем хитро прищурился:
— А не махнуть ли нам в санаторий? Мне на работе путёвку дали, можно две взять. Как думаешь?
— Даже не знаю… — растерялась Нина.
— Всё равно дома сидеть будешь. Там, конечно, старички, зато воздух хороший. Если, конечно, у тебя планов нет?
Нина нехотя согласилась.
— Какая разница — одной грустить или среди пенсионеров.
В санатории было скучновато. Пожилые пары, бабушки с палочками. Виктор Петрович ходил на процедуры — колени болели. Нина гуляла по лесу, кормила белок. Те даже с руки ели.
— Нина, завтра дискотека! — радостно сообщил свёкор. — Я тут с Василием Ивановичем подружился, он с нами пойдёт!
Нина догадалась: он специально познакомился с мужчиной, чтобы подать пример.
Вечером после ужина отправились на танцы. Народ — старше некуда. Виктора Петровича пригласил его новый знакомый, они даже кружились вальсом. Тот, увидев Нину, пообещал:
— Следующий танец — ваш!
В душном зале Нине стало не по себе, и она вышла подышать. Надела пальто, шапку и пошла по заснеженной тропинке.
— Второе января… Каким будет этот год? Таким же грустным? — думала она, разглядывая деревья в свете фонарей.
На обратном пути ей навстречу шёл мужчина. Молодой, как показалось. Разминулись, улыбнулись.
— Добрый вечер, — удивился он. — Откуда здесь такая Снегурочка?
— Добрый, — рассмеялась Нина. — Я в санатории отдыхаю.
— Антон, — представился он, заглядывая ей в глаза.
— Нина.
— Может, прогуляемся? Вы же уже возвращаетесь?
— Давайте. Морозец лёгкий, хорошо.
Антон рассказал, что привёз отца — тому нужно лечение, а одного отпускать страшно, сердце шалит.
— Я в третий раз с ним сюда езжу. Скукота, конечно, но что поделаешь.
— А я со свёкром, — призналась Нина. — Он меня вытащил «развеяться».
Гуляли долго. Перешли на «ты», смеялись. Вернулись — а в холле встревоженные Виктор Петрович и Василий Иванович. Оказалось, Василий Иванович — отец Антона. Все рассмеялись, узнав, кто есть кто.
Дни в санатории пролетели быстро. Нине с Виктором Петровичем пораЧерез год в их большом доме уже раздавался смех двух очаровательных близнецов, а Вера Ивановна и Иван Петрович, ставшие неразлучными, нянчили внуков и тихо радовались, что жизнь, вопреки всему, подарила им вторую молодость.