На склоне лет мой сын перестал со мной говорить. Он вновь вернулся к той, что уже разрывала ему сердце.
Каждая мать желает своему чаду лишь добра. Чтобы рядом был любящий человек, чтобы дело по душе нашлось, чтобы жизнь текла без горечи. Но нередко дети не слышат нас, наступают на те же грабли, падают в те же ямы. Вот и мой старший, казалось, осознал всё после развода. А потом — снова шагнул в пропасть.
Когда он, ещё юнец, вернулся после учёбы, познакомился с девушкой по имени Зоя. В нашем тихом городке под Нижним Новгородом быстро разнеслись слухи: у неё дурная слава, куча поклонников, вечные ссоры с роднёй. Но я подумала — дам шанс. Ведь я мать. Увидеть Зою — значит понять, кто пленил сердце моего мальчика.
Я вычистила квартиру до зеркального блеска, сварила щи, накрыла стол. А она явилась… жуя жвачку, с наглым взглядом и вызывающими манерами. Ни “здравствуйте”, ни капли уважения. Осталось впечатление, будто ей на всех наплевать.
Многие тогда спрашивали: “Анна, да разве ты не видишь, во что он влипает?” Видела. Конечно, видела. Но Сергей был ослеплён. Через месяц они уже подали заявление в ЗАГС. Родители Зои всё оплатили. Я молчала. Надеялась, что любовь исправит её.
Но чуда не случилось. Зоя не готовила, не убирала, заказывала еду, а когда сын уставал — закатывала сцены. Он прибегал ко мне, плакал, пил чай и снова шёл к ней. Пока однажды не разошлись. Тихо. Без скандалов. Через полгода.
Я видела, как он мучился. Замкнулся. Молчал. Избегал разговоров. И я, как мать, попыталась помочь. Познакомила его с дочерью старой подруги. Умная, добрая, кроткая. Не красавица, но с душой. Они встречались, гуляли, смеялись, мечтали. Я уже грезила внуками. Но…
Зоя вернулась.
Сначала звонила. Потом приехала. Потом Сергей стал пропадать. Однажды он пришёл к той девушке — к той, что помогла ему встать на ноги — и сказал, что они “слишком разные”. А через неделю объявил мне, что снова женится. На Зое.
Я не верила ушам. Спрашивала: “Зачем? Ты же знаешь, чем это кончится!” Он молчал. А потом набрался духу и сказал: “Мама, ты не придёшь на свадьбу. Я знаю твоё отношение. Не хочу портить праздник”.
Он отказал мне. Мне — матери, что ночами не спала, держала его за руку, когда ему не хватало сил встать. Ради кого? Ради той, что разбила его однажды. Ради той, кого даже родные не оправдают.
Я бы и не пошла. Знаю. Но услышать это — будто пощёчину получила.
Теперь часто думаю: было у меня два сына. А теперь — один. Хотя оба живы. Просто один сам вычеркнул меня из жизни. И за что? За то, что была честной? За то, что хотела уберечь?
Говорят, детей не отрекаются. Ни за что. Но что делать, если ребёнок сам отрекается, игнорирует, отталкивает? Когда твои слова, забота — обуза, от которой он спешит избавиться?
Я не проклинаю. Не злюсь. Просто устала. Устала ждать, когда он прозреет. Устала надеяться, что однажды скажет: “Мама, ты была права”. Не жду больше. Младший сын рядом. Помогает, звонит, приезжает. У него семья, у него совесть.
А у Сергея — только Зоя.
