Он ушёл, а мы остались — и начали строить свою жизнь заново, без него.
Вечер был обычным, как всегда: ребятишки шумели на кухне, ужин на плите остывал, а баня уже ждала его с паром. Всё, как он любил. Всё для него. Муж вернулся, молча поел, потом отправился париться. Казалось, всё как обычно. Но когда он вышел, голос его прозвучал чужим, как будто из другого мира:
— Ты меня не ценишь. Мне здесь нечего делать. Я ухожу.
Он собрал вещи — неторопливо, аккуратно. Взял ноутбук, документы, даже свою любимую кружку. Ушёл к матери. Без сцен, без слов, без причины.
Я стояла в коридоре, прижавшись к косяку, и слушала, как хлопнула дверь. И знаете что? Я не упала, не зарыдала, не ощутила, будто земля уходит из-под ног. Нет. Впервые за долгое время — вздохнула.
Ночь прошла тихо. Без храпа рядом, без его ворчания, без вечных упрёков: то дети шумят, то суп не такой. Утром я встала будто заново рождённая. Ребятишки уже проснулись, я накрыла стол, накормила их, и они убежали играть во двор. А я осталась — одна, но не опустошённая.
Мы недавно закончили ремонт, остались мелочи. Решила повесить шторы. Взяла шуруповёрт, саморезы — инструменты, которых раньше боялась. Эту чёртову перекладину будто сглазили — всё норовила съехать. Но я справилась. Сама. Шторы висят — лёгкие, голубые, в мелкий цветочек, будто занавес перед новой главой.
Потом сварила яблочное варенье — три литра, и томатный сок. Пока банки остывали на подоконнике, в голову полезли мысли: а вдруг я виновата? Не додала, не допоняла, не долюбила? Но чем больше думала, тем яснее был ответ: нет. Он давно уже не с нами. Только тень осталась.
Вышла во двор, взяла краску и старую лестницу — тяжёлую, будто с войны. С трудом притащила её к стене. Боялась высоты с детства. Но забралась. И покрасила. Дом будто ожил. И я тоже. Кажется, в тот момент поняла: я всё смогу. Сама.
Ночь принесла покой. Дети спали, я пила чай на кухне и впервые за месяцы не чувствовала тревоги. Возвращать его? Зачем? Он сам ушёл. Сам выбрал — мать, свою свободу, свои иллюзии. Пусть теперь свекровь разбирается со своим «золотцем», как она его величала. Скоро поймёт, что крылышки у её ангела опали, а нимб почернел.
А у нас всё будет хорошо. Я справлюсь с огородом, с домом, с детьми. Стану крепче. Уже становлюсь. Не потому, что хочу — потому что нельзя больше быть слабой. Теперь я и мать, и отец. И ничего. Я уже привыкла.
Скоро подам на развод. Нет смысла тянуть. Он ушёл — не в магазин, не в командировку, а из семьи. Его выбор. А у нас с детьми будет свой. Мы начнём сначала. Без него. И сложим свою жизнь — честную, свободную, настоящую. Шаг за шагом.
