Когда-то, давно, в одном из уголков России, жила женщина по имени Лидия Сергеевна.
— Мама, ты совсем рехнулась?
Слова дочери ударили Лидию, словно нож под рёбра. Больно. Она молча продолжала чистить картошку на кухне своей скромной квартиры в Перми.
— На нас уже пальцем показывают! Мать загуляла! Ну ладно бы отец — он мужчина, а тут ты! Женщина! Хранительница очага! Тебе не стыдно?
Слеза скатилась по щеке Лидии, потом вторая… Вскоре слёзы капали на руки, а дочь всё бушевала.
Константин, её муж, сидел на табуретке, понуро опустив плечи и выпятив губу.
— У нас отец болен! Что ты делаешь? Ему нужен уход! — всхлипнул Костя. — Разве так поступают? Мам? Он тебе всю молодость отдал, вы вместе ребёнка вырастили, а теперь что? Заболел — и ты хвостом вилять собралась? Нет уж, родная, так не делается…
— А как делается? — спросила Лидия.
— Что?! Ты издеваешься?! Посмотри на папу… Она издевается!
— Танюш, будто я тебе не мать, а враг лютый… Ой, как же ты за отца переживаешь…
— Мама! Что ты выдумываешь? Ну всё, хватит! Сейчас позвоню бабушкам, пусть разбираются! Позорище!
— Представляешь, — обернулась к отцу Татьяна, — я иду из института, а они идут по аллее, под ручку! Он ей стихи читает, наверное, сам сочинил, да, мама? Про любовь, поди?
— Злая ты, Таня… Злая да глупая. Молодая…
— Ни капли раскаяния! Всё, звоню бабкам!
Лидия молча распрямилась, разгладила складки на своём старом домашнем платье, стряхнула невидимые пылинки.
— Ладно, дорогие, пойду я.
— Куда, Лидка?
— Ухожу от тебя, Костя.
— Как уходишь?! Куда?! А я? Я-то как?!
Дочь в этот момент уже яростно говорила по телефону, сверкая глазами.
— Таааань! — завопил Константин, будто по покойнику.
— Что, пап? Спина? Где болит?
— Ой, ой… Мать… уходит.
— Как уходит?! Куда?! Мать, ты что опять удумала?! В твои-то годы?!
Лидия усмехнулась. Аккуратно складывала вещи в чемодан. Она уже собиралась уйти, но Костя вдруг слег — обострился радикулит. Бедняга стонал, корчился…
— Лида… у меня, кажись, грыжа…
— На МРТ ничего не показало.
— Да что они там знают, эти врачи! Сперва не говорят, чтобы потом денег побольше содрать! У нас на заводе у Степаныча так же было…
Лидия тогда не ушла. Не смогла бросить несчастного.
А теперь…
— Сколько той жизни-то, Лидка? — вспомнился голос подруги Галины. — Ты как каторжная на них пашешь! Что хорошего видел твой Костя? Ни-че-го!
Пришлось Лидии признать — Галина права. Всю молодость муж гулял, таскал в дом эту… парикмахершу, как её…
— Маринка!
— Точно, Маринка! Как на работу ходил к ней!
Лидия трудилась на двух работах, а Костя валялся на диване. Ему — в санаторий, на море, а ей — огород копать у свекрови. А то, что у самой ноги отваливались — так это нормально!
— Галка, — оправдывалась Лидия, — Костя он же…
— Что он? Из золота? Ах да, он же мужчина — ненаглядный! Взгляни на других — те на износ работают, а ты за него горбатишься!
Однажды Лида спросила подругу:
— Ты будто невзлюбила Костю… Будто он тебя чем обидел.
Галина помолчала, потом выдохнула:
— Ладно, скажу…
И призналась, как когда-то, на даче, Константин, воспользовавшись тем, что она крепко спала, полез к ней с похабными лапами. А его мать… наблюдала и потом заявила, что Галина сама виновата.
Лидия онемела. Пелена спадала с глаз.
Она вспомнила, как другие женщины советовались с мужьями, хвастались подарками, совместными поездками. А у неё? Раз в год — фото на день рождения Кости. Подарки? Пылесос… мантоварка… духи, которые свекровь в сервант поставила.
Лидия поняла — всю жизнь она… проспала.
Галина сказала жёстче:
— Ну и зачем ты за него замуж-то вышла?
Лидия опустила глаза.
— Он… шестимесячным родился.
— Кто?!
— Костя. Бабка его в русской печи выхаживала — в валенок клала…
— И ты его потом дохаживала?
— Нет… Он единственный у свекрови.
— Интересная история, но как ты умудрилась за него замуж выйти?!
— Пожалела, Галя… Он такой был… никчёмный. Все парни — кто на мотоцикле, кто за гитарой… А он — очкарик, неудачник.
— Дура ты, Лидка…
Лидия призналась, что мать её заставила: «Стерпится — слюбится!»
Вот так и жила.
Теперь она осматривала свою комнату. Уйти было куда — снимет квартиру, подаст на развод. Хотя всё в доме — её труд.
Будет бороться. Дочь встанет на сторону отца… ну и ладно.
Нет, она не уходила к мужчине. С Петром — просто дружба. Ей хотелось тишины, пожить для себя.
Ох, как её корили потом! Костя — бедный страдалец, она — потаскуха, семью разрушила. Мать кричала: «Вернись, в ноги мужу поклонись!» Свекровь «сердечный приступ» изображала… но Лидия переступила и пошла.
А потом…
Потом Таня пришла с извинениями.
Костя навещал, гвоздики в газете приносил… уговаривал вернуться. Не вернулась. Через месяц после развода он уже с Маринкой под ручку ходил — и спина как рукой сняло.
Говорят, у Маринки не забалуешь…
Но Лидии уже было всё равно. Она училась жить.
Таня записала её в салон.
Пётр в горы позвал, как в молодости…
Никогда не поздно начать всё сначала.
Сперва трудно… а потом — как по маслу.