— Мама, ты совсем рехнулась?
Слова дочери ударили Лидию, будто ножом под сердце. Больно. Она молча продолжала чистить картошку, сжав зубы.
— Нас уже пальцем тычут, мать завела, ну ладно бы отец, он мужик, а тут мать! Женщина! Хранительница очага! Тебе не стыдно?
Слёзы катились по щекам Лидии, одна за другой, а дочь не унималась.
Константин, её муж, сидел на стуле, понуро опустив плечи и выпятив губу.
— У нас отец болен, ты что творишь? Ему уход нужен! — Костя всхлипнул. — Разве так поступают? Мам? Он тебе всю молодость отдал, вы вместе ребёнка вырастили, а теперь что? Как только заболел — ты хвостом вилять?
— А как надо? — тихо спросила Лидия.
— Что? Да ты издеваешься? Глянь на отца… она издевается!
— Ты, Танюша, будто не дочь мне, а злейший враг… Ой, как за отца-то заступилась…
— Мама! Да что ты выдумываешь? Я сейчас бабушке позвоню, пусть с тобой разбирается! Позорище!
— Представляешь, — обернулась Татьяна к отцу, — я с учёбы иду, а они… по аллее, под ручку! Он ей стихи читает, наверное, сам сочинил, да, мама? Про любовь, поди?
— Злая ты, Таня, злая и глупая. Молодая ещё…
— Ни капли раскаяния! Всё, звоню бабушкам, пусть приходят!
Лидия молча распрямилась, смахнула невидимую пыль с платья и поднялась.
— Ладно, дорогие мои, пойду я.
— Куда, Лидка?
— Ухожу от тебя, Костя.
— Как уходишь? А я? Я-то как?
Дочь в это время что-то кричала в телефон, сверкая глазами.
— Та-аань! — заныл Константин, будто на поминках.
— Что? Спина болит? Где?
— Ой-ой… Тань… она… уходит!
— Как уходит? Куда? Мама, ты чего надумала? На старости лет?
Лидия усмехнулась. Аккуратно складывала вещи в чемодан. Хотела уйти раньше, но у Кости обострился хондроз, как он мучился, как завывал…
— Лида… у меня грыжа, наверное…
— На МРТ ничего не показало.
— Да что они там видят! Специально скрывают, чтоб потом денег содрать! У Петровича на работе так же было…
Тогда она не ушла. Не смогла бросить «беднягу». А теперь…
Подруга Лиза как-то сказала:
— Сколько той жизни-то, Лид? Ты как раб на галерах! Что хорошего от Кости? Ни-че-го!
Всё было правдой. Константин гулял, домой таскал парикмахершу…
— Ты на трёх работах, а он на диване! Ему в санаторий, а ты к свекрови на огород!
— Лиза, — оправдывалась Лидия, — он же…
— Что он? Священная корова? Посмотри на других мужиков! А ты — приспособленец!
Однажды Лиза призналась:
— Твой Костя когда-то ко мне лез. Я спала, а он… рот мне закрыл, руку под юбку запустил.
Лидия онемела.
— Его мать рядом лежала и смотрела! Потом сказала, будто я сама виновата.
Лидия вспомнила: другие женщины советовались с мужьями, хвастались подарками. У неё были тюльпаны на 8 Марта и пылесос «в подарок».
— Лиза, почему ты раньше не сказала?
— Да кому ты была нужна? Вся в заботах: у Кости гастрит, у Тани кружки, у свекрови дача…
Лидия поняла: она прожила чужую жизнь.
— Я его пожалела, Лиза. Он такой несчастный был… Очки большие…
— Боже… Ты замуж вышла из жалости?
— Мать сказала: «Стерпится — слюбится».
Теперь Лидия медленно осматривала комнату. Уходить было не страшно.
Скандал грянул нешуточный.
— Вернись к мужу! В ноги пади! — орала мать.
Свекровь симулировала сердечный приступ. Но соседи встали на сторону Лидии.
А потом… Таня пришла с извинениями.
Константин принёс четыре гвоздики в газете: «Вернись».
Не вернулась. Через месяц он уже гулял с парикмахершей. «Спина прошла».
Лидия училась жить заново.
Таня записала её в салон. Друг Пётр позвал в горы.
Жизнь только начиналась.
Никогда не поздно начать сначала. Трудно решиться, а потом — как по маслу.
