Колёса вагона отстукивали ритм моей долгожданной поездки к морю. Три месяца я копила на эту путевку, три месяца мечтала о солёных брызгах, закатах и свободе от московских пробок. Купé пока было пустым, и я наслаждалась редкой роскошью остаться наедине со своими мыслями.
Аккуратно разложила на столике припасы: котлеты в фольге, банку солёных огурцов, бутерброды с копчёной колбасой, яблоки, пряники и термос с крепким чаем. Всё это должно было хватить на долгий путь до Сочи. Представляла, как буду неспешно ужинать, дивясь на проплывающие за окном пейзажи, читать книгу, потягивая чай из любимой кружки.
Поезд замедлил ход, приближаясь к очередной станции. Я даже не обратила внимания на шум в коридоре какая разница, когда впереди ждёт море и две недели ничегонеделания?
Но судьба решила внести коррективы.
В купе ввалилась семейка: низкорослый мужичок с взъерошенными волосами и пивным брюшком, его жена дородная женщина с громким голосом, и их сын, крепыш лет десяти, явно унаследовавший мамину комплекцию. Они шумно расселись, перегукиваясь и раскидывая вещи где попало.
Ну наконец-то! гаркнула женщина, плюхаясь на нижнюю полку. Думала, ноги отвалятся, пока эти чемоданы таскали!
Сама виновата, Людок, отмахнулся мужчина. Кто тебя заставлял столько барахла брать?
Это не барахло, а необходимое! возмутилась Люда.
Мальчик не говоря ни слова залез на свою полку и принялся чавкать чипсами.
Я старалась сохранять спокойствие. Ну, люди едут отдыхать, имеют право на эмоции. Может, успокоятся, и мы как-то уживёмся.
Но мои надежды рухнули через полчаса.
Ой, а что это у вас такое аппетитное? Люда жадно уставилась на мой стол. Мы тоже провизию взяли, вот!
Она вытащила из сумки два варёных яйца и вялый огурец, шлёпнула их рядом с моими аккуратно упакованными запасами.
Тоже на общий стол! торжественно объявила, будто оказала мне великую услугу.
Внутри всё сжалось, но я ещё надеялась, что обойдётся.
Напрасно.
Мужик, представившийся Виктором, развернул мои котлеты и откусил одну.
О, домашние! прожевал он. Вкусно!
Витек, дай и мне! потянулась Люда.
Простите, попыталась я остановить их, но это моя еда. Я готовила её на всю дорогу.
Они уставились на меня, будто я сказала что-то дикое.
Да что вы! возмутилась Люда. Как так можно? Вы же выставили еду на стол! Значит, угощаете попутчиков! Это же элементарная вежливость!
Мы тоже свои припасы достали, добавил Виктор, тыча пальцем в жалкие яйца. Угощайтесь, не стесняйтесь!
Тем временем мальчишка запустил грязную руку в мою банку с огурцами.
Вкусные! прокомментировал он, жуя.
Меня накрыла волна обрушения. Эти люди нагло пожирали мою еду, прикрываясь виртуальными правилами поездного этикета. И самое мерзкое делали это с видом, будто это я должна им благодарность.
Послушайте, попыталась говорить твёрдо, я никого не угощала. Это моя еда, и я рассчитывала, что её хватит на всю дорогу.
Да бросьте! отмахнулась Люда, намазывая на хлеб мою котлету. Не жадничайте! Видите же, у нас самих еды кот наплакал. Мы же не заставляем вас есть только наше!
Виктор тем временем доедал мои бутерброды, а пацан демонстративно облизывал пальцы, выуживая из банки последние огурцы.
Они ели с таким наглым аппетитом, что в горле встал ком. Не из-за жадности из-за полной беспомощности перед людской наглостью.
Знаете что, проговорила я, стараясь не дрожать, мне нужно в коридор.
Идите, идите, великодушно разрешила Люда, не отрываясь от трапезы. Мы тут пока со столом разберёмся.
В коридоре я дала волю слезам. Не из-за еды из-за унижения и бессилия. Стояла у окна, смотрела на мелькающие поля и не понимала, как люди могут быть такими бесцеремонными.
Извините, что вмешиваюсь, но вы плачете?
Обернулась. Рядом стоял высокий парень с уставными глазами и крепкой спиной. В его взгляде не было любопытства только искреннее участие.
Всё хорошо, попыталась отмахнуться я.
Не похоже, мягко сказал он. Я Артём. А вас?
Аня, отозвалась я, удивляясь, что голос не дрожит.
Аня, я не настаиваю, но иногда помогает рассказать проблему постороннему. Что случилось?
Его доброта разморила мою защиту. Я рассказала ему всё и про отпуск, и про еду, и про наглую семейку.
Артём слушал внимательно. Когда я закончила, его лицо стало серьёзным.
Понятно, сказал он. Какое у вас купе?
Седьмое, ответила я, не понимая, к чему он клонит.
Подождите здесь пару минут, попросил Артём и направился к моему купе.
Я осталась у окна, не зная, что думать. Из купе доносились приглушенные голоса: сначала крикливая Люда, потом Виктор, потом спокойный, ровный тон Артёма. Через несколько минут он вышел.
Думаю, теперь они будут вести себя правильно, сказал он.
Что вы им сказали? спросила я.
Ничего особенного, уклончиво ответил Артём. Просто объяснил кое-что про правила поведения в поезде.
Когда я вернулась в купе, картина изменилась. Мои попутчики сидели тихо, пацан уткнулся в телефон, а Виктор с Людой перешёптывались, бросая на меня виноватые взгляды.
Анечка, начал Виктор, вы уж простите нас, ладно? Мы ж не знали, что вы не одна едете.
Конечно не знали, подхватила Люда. Если бы знали, что еда ещё и для вашего молодого человека, ни за что бы не тронули!
Мы думали, вы одна, оправдывался Виктор. А так мы люди понимающие
Я не понимала, о каком молодом человеке идёт речь, но их виноватые лица
