— Приехали, мама, — Кирилл распахнул дверь машины перед матерью.
Татьяна вышла, подняла глаза к окнам своей квартиры. Вздохнула.
— Что, мам, опять грустно?
— Да нет, сынок. — Она заглянула в сына. В его глазах читалась искренняя тревога. — Всю жизнь в этих стенах. Сначала с родителями, потом с Сергеем. Сюда тебя из роддома принесли. Ты такой ладный был… — Она замолчала. — Помнишь, как мы обои клеили после ремонта? А теперь… — Она снова посмотрела на окна.
Сколько вечеров провела, глядя в кухонное окно, высматривая мужа. Заметив, что он идёт через двор, сразу проверяла, не остыл ли суп. Всегда оставляла под чайником кипятиться воду. Сергей любил обжигающе горячий чай, обязательно с рафинадом. Никаких пакетиков — только заварка. Деревенская привычка.
— Пошли, мам, — сын тронул её за руку, прерывая мысли. — Лена, наверное, заждалась.
— Лена… — прошептала Татьяна. — Она ни разу не зашла ко мне. Ждала, пока умру?
— Хватит, мам, — резко оборвал её Кирилл.
Они поднялись на третий этаж старой сталинки в центре Москвы. Сын открыл массивную дверь, на которой ещё виднелись следы от таблички с именем её отца: «Иван Петрович Соколов. Доктор наук».
Невестка выглянула из комнаты, фыркнула и скрылась.
— Проходи, мам, я чай поставлю, с лимоном, как ты любишь, — сказал Кирилл.
Татьяна прошла в маленькую комнату, когда-то бывшую детской, потом — сына, а ещё раньше — её собственной. Опустилась на потертый диван, запрокинула голову и закрыла глаза.
«Как теперь всё будет?» — мелькнуло у неё в голове.
***
Замуж Татьяна вышла поздно. Отец-профессор видел в ней продолжательницу дела, хотел, чтобы она занималась наукой. Ухажёры водились, но мать шептала: «Не торопись, дочка. Им фамилия отца нужна, не ты».
Но в тридцать она сама влюбилась в неуклюжего аспиранта. Отец души в нём не чаял, пророчил блестящую карьеру. Потому, наверное, и согласился на свадьбу. Через год отец ушёл на пенсию, оставив кафедру зятю. Они с матерью перебрались в Подмосковье, оставив квартиру молодым.
С Сергеем жили душа в душу, но детей не было. Татьяна уже отчаялась, когда забеременела. Как же они радовались! С рождением Кирилла о науке пришлось забыть. Да и Сергей хотел, чтобы она занималась сыном.
Сам он пропадал на кафедре, писал статьи, книги. Завистников хватало. Когда Кирилл, названный в честь деда, учился в седьмом классе, Сергей умер от инфаркта. Не выдержал нападок коллег, называвших его выскочкой, карьеристом, пробившимся через женитьбу на дочери профессора. Не смог пережить — и не стало его.
Татьяна осталась одна с сыном. На кафедру не вернулась — что за учёный из неё теперь? Продала родительский дом — денег хватало. Потом Кирилл окончил институт, устроился.
Когда сын привёл Лену, Татьяна сразу почуяла неладное. Сын был без ума от красавицы. Материнское сердце ёкнуло — что-то в невестке было не то. Спрашивала: откуда она? кто родители? Лена отвечала уклончиво. Влюблённый Кирилл просил не лезть.
На свадьбе не было ни одного родственника невестки.
— У неё сложные отношения с матерью, а отец болеет, — оправдывал её Кирилл.
Татьяна сдалась. Лишь бы сын был счастлив. Она постарается полюбить невестку.
Готовила на всю семью, но Лена морщилась: «Не ем пироги, фигуру берегу». Почти ничего не ела.
— Для кого же я стараюсь? — возмущалась Татьяна.
— Мам, отстань от неё, — заступался сын, но и сам всё чаще ужинал в кафе.
Лена вроде где-то работала. Уходила утром, возвращалась к обеду — с пакетами из бутиков, с новой стрижкой.
Раньше они с Кириллом подолгу говорили по душам. Теперь он запирался с Леной в комнате.
— Радуйся, квартиру не требуют разменять, — утешала подруга.
Татьяна хваталась за сердце. Не хотелось терять сталинку с высокими потолками, где выросли поколения её семьи. Но кто знает — вдруг Лена нашепчет Кириллу, и он пойдёт против матери?
Потом сын обрадовал: Лена ждёт ребёнка. Татьяна успокоилась. Будет малыш — понадобится её помощь. Значит, квартиру не тронут. Она поменялась с молодыми комнатами — ребёнку нужен простор.
Но вскоре Татьяна заметила, что всё время спит, даже днём. Просыпалась с тяжёлой головой, будто ватной. Забывала элементарное.
Хотела позвонить подруге — телефонная книга пропала. Два дня искала, а потом находила на видном месте. Очки обнаруживала в самых неожиданных местах, даже в холодильнике. Сама ли туда положила? Сыну боялась сказать.
С переездом в маленькую комнату она словно отдала Лене главенство. Стало неловко выходить. Сидела там, спала. Комната дальняя — проснётся ночью, а ноги не слушаются, голова кружится. Стыдно было — никогда такого не было.
Однажды Татьяна проснулась и увидела у кровати силуэт. Показалось — Сергей. Услышала смех Лены, вздрогнула.
Когда Кирилл вернулся, Лена набросилась: «Твоя мать уже до туалета не доходит, мужа приняла за покойника! Совсем больная!»
Татьяна пыталась объяснить, но язык не слушался. Кирилл ничего не понял, вызвал «скорую».
В больнице её обследовали — ничего не нашли. Уже на следующий день она говорила чётко, ясно. Держали неделю — выписали. Думала там Татьяна, что с ней происходит.
***
— Мам, чай принёс, — услышала она и открыла глаза.
Кирилл стоял с чашкой и печеньем.
— Спасибо, сынок, — улыбнулась она.
Выпила — и снова накатила слабость. «Устала после больницы», — подумала она, закрывая глаза.
Проснулась в темноте. В квартире тихо. Сколько проспала? Голова тяжёлая, в животе горит. Так рвалась домой — а здесь снова плохо.
Добрела до кухни, выпила молока сТатьяна взяла пузырёк с лекарством, которое Лена оставила на столе, и твёрдо решила завтра отнести его на анализ.
