Счастье в тишине: как я нашла себя после утраты
Меня зовут Татьяна Соколова, мне 53 года, и я понимаю — моя история вызовет у многих недоумение. Кто-то сжалится, кто-то шепнёт за спиной: «Совсем крыша поехала у вдовы! Как можно так говорить о покойном супруге?» Но мне не нужны ни жалость, ни одобрение. Просто хочу рассказать, как закончилась одна жизнь… и началась другая.
С Дмитрием мы прожили двадцать два года. Детей Бог не дал — сначала лечились, потом смирились. Но это не омрачило нашего союза. Он был моей крепостью, советчиком, привычкой. Все решения — его, все планы — общие. Мы не ругались, лишь изредка спорили. Родные называли нас «парой из сказки». Я и правда верила, что рождена быть тенью Димы — верной, предсказуемой, удобной.
Он умер во сне. Инсульт. Без прощаний, без последних слов. Первые дни я металась по квартире, будто чужая: начинала стирать, забывала включить машинку, варила пустой суп. Мир рухнул, оставив лишь гулкую пустоту. Казалось, дыхание останавливается от каждого напоминания о нём — заношенный свитер на стуле, недопитый коньяк в баре…
Сестра настояла на поездке на Алтай. Дима всегда ворчал: «Горы — для дураков с рюкзаками». Я поехала… и заплакала от странного облегчения. Ледяной ветер рвал щёки, снежные вершины сверкали алмазной крошкой, а внутри вдруг потеплело. Словно сбросила тяжёлый рюкзак, таскаемый двадцать лет.
Так началось моё воскресение. Каждое воскресенье я уезжала в лес — неважно куда, просто бродила, слушая треск веток под сапогами. Потом записалась на аргентинское танго. В пятьдесят три! Соседки шипели у подъезда: «Муж-то в могиле не остыл, а она юбки крутит!» Но я молчала. Я оплакала Димку, до сих пор храню его письма. Но параллельно… открыла новый мир.
Раздала подругам банки с лечо — Дима обожал его, а я ненавидела возиться с перцем. Улетела в Петербург — город моей студенческой мечты, который муж называл «музеем для туристов». На Рождество вместо селёдки под шубой заказала суши с лососем. Сидела у окна, смотрела на огни Невы и пила шампанское. И не чувствовала вины.
Прошло шесть лет. Я научилась масляной живописи, сплавилась на байдарках по Енисею, прочла всего Довлатова. Иногда целый день валяюсь с котом Барсиком на диване, читая детективы — и никто не тычет пальцем в пыль на полках.
«Таня, тебе нужен мужчина!» — твердят подруги. А я смеюсь. Нет уж. Не из страха, нет. Просто я наконец услышала тишину. Научилась отличать свои желания от навязанных. Поняла, что счастье — это когда не надо извиняться за чашку чая, выпитую без спешки.
Я любила Дмитрия. Люблю ли сейчас? Не знаю. Но точно знаю другое: женщина — не приложение к мужчине. Её душа стоит дороже любых «надо» и «так принято». Пусть зовут эгоисткой. Я-то слышу, как поёт сердце, когда вечернее солнце золотит московские крыши… А это дороже сплетен.
