Дверь скрипнула, едва он коснулся звонка. На пороге стояла старушка лет восьмидесяти, с острым, насмешливым взглядом.
— Здравствуйте, — вежливо сказал парень.
— И тебе не хворать, милок, — ответила она. — А чего без спросу-то? Не страшно к незнакомой старухе ломиться?
— Я, бабуля, в своей жизни всякого навидалась, — усмехнулась старуха. — Теперь сама могла бы пугать народ. Ну заходи, из соцзащиты, что ли?
— Нет, я от фирмы, что фильтры для воды ставит. Вода чистая станет, прямо как из родника. Без хлора, без всякой дряни.
— Вот как, — хмыкнула бабка. — Сам водяной объявился. Ладно, проходи.
Парень демонстративно вытер ноги о половик.
— Обувь снимать? — спросил он, кивая на коврик.
— Да брось, и так сойдет. Пусть дочка пол моет, она молодая, не то что я — старая перечница.
— Что вы, — фальшиво улыбнулся он. — Сама — хоть сейчас на гармонь пляши. Кухня где? Покажу товар…
— Льстец, — буркнула старуха. — В зеркала я уж лет тридцать не гляжу, так что поверю. Давай, покажу.
На кухне парень огляделся и вдруг спросил:
— А чего вы в зеркале не отражаетесь? Вампир, что ли?
— Да ну, — засмеялась она. — Дочка повыше повесила, а я маленькая. Не достаю, хоть на цыпочки вставай.
Он принялся устанавливать фильтр, показывал мутную воду до и прозрачную после. Бабка кивала, слушала.
— Куплю, — вдруг сказала она. — Но сперва чаю со мной попей. Одна не люблю. Пять минут — и свобода. Чай у меня знатный, с душицей.
Быстро вскипятила воду, заварила. Воздух наполнился ароматом мяты и чабреца.
— Семья есть? — спросила между делом. — Дети?
— Нет, пока один.
— И правильно. Рано тебе. Ну как чай?
— Отличный, бабуль. Где такой берете?
— А я не беру. Мне его лешие на именины приносят.
Он рассмеялся, решив, что старуха шутит. Но вскоре смех застрял в горле.
— А ну-ка, парень, — вдруг строго сказала она. — Зачем по домам ходишь? Ради чистой воды? Не верю.
Губы его сами раскрылись, будто против воли:
— Да ну её… Фильтры — дешёвая подделка. Воду иногда приправляю, чтобы вкуснее казалась. Люди клюют, а мне бабки капают.
— Вот оно что, — кивнула старуха. — А я предупреждала — чай волшебный. Кто выпьет — врёт не сможет. Лешие, говоришь? Ну да. Они и собирали эти травки. За жульничество твоё — будет расплата.
Парень хотел крикнуть, но тело его уже таяло, превращаясь в пар. Лёгкое облачко опустилось в медный таз, который старуха ловко подставила.
— Захотел водяным стать — вот и станешь. Наш речной помощника давно просил. Десять лет отработаешь, потом видно будет.
Она вылила воду в раковину.
— «Почему не отражаешься, бабуля?» — усмехнулась она. — Да потому что мне триста лет. А зеркала дочка повыше повесила, чтоб народ не пугать.
Засмеялась себе под нос.
— Первый был — счётчики менял. Теперь молнии направляет. Его стихия — воздух. А твоя — вода. Познакомитесь. В следующий ливень.
Прошла мимо зеркала — пустого. Лишь тень мелькнула по полу да растворилась в тишине старой квартиры.
