Мы познакомились с Ольгой на лекции по квантовой физике в МГУ. Скучно звучит, но именно там, среди уравнений и гипотез о множестве вселенных, я нашёл родственную душу.
Ольга сидела передо мной, и я почувствовал её взгляд тёплый, заинтересованный. После пары к ней подошёл парень, запинаясь, и сказал:
Извините, я предыдущий урок пропустил. Вы, судя по конспекту, пишете аккуратно. Не подскажете, можно ли одолжить тетрадку на пару дней?
Конечно, ответила я. Меня зовут Андрей, а тебя?
Алексей, кивнул он, не заметив, как занял место рядом.
Мы направились в столовую, где за чашкой кофе болтали так, будто знакомы столетие. Разговоры о книгах, преподавателях, странностях бытия и о том, как декабрь пахнет осенью шли без усилий. Алексей оказался тем, с кем приятно говорить и молчать одновременно его тишина была глубже слов. С первого дня он стал моим лучшим другом.
Через три месяца, стоя у моего окна с букетом тюльпанов, он неожиданно спросил: «Выйдем за меня замуж?». Я кивнула и ответила «да».
Это казалось самым естественным. Все вокруг говорили: «Вы созданы друг для друга!». Мы были как две детальки одного пазла, но упустили одну важную вещь между нами не было страсти, того самого искрящегося огня, от которого кровь закипает.
Наша первая ночь была уютной: мы смеялись, пролили шампанское, болтали до утра и, устав, свернулись в объятьях, как два утомлённых ребёнка. В тот момент я впервые ощутила холодный укол тревоги будто обняла самого дорогого человека, но не почувствовала того электрического дрожания, о котором пишут в романах.
Жили мы дружно: готовили вместе, ходили в кино, читали друг другу вслух. Это было тёпло, комфортно и, понастоящему, безопасно как любимые домашние тапочки. Однажды подруга Катя, глядя на нас, вздохнула:
Вы как пожилые супруги, прожившие вместе тридцать лет.
Её голос не выражал восхищения, а жалость. Мы с тем словом застряли. Я начала замечать, как всё чаще ловила себя на взглядах в метро на незнакомых мужчин не потому, что они лучше Алексея, а потому, что их глаза смотрят иначе.
Шесть месяцев спустя случилось откровение. Мы сидели на кухне, Алексей в восторге рассказывал о новой статье. Я смотрела на его умное лицо, когда вдруг меня осенило: «Я не люблю его так, как должна любить мужчину».
Это было не раздражение, а горькая правдa: мы перепутали крепкую дружбу с любовью.
Той ночью я не могла спать. Лежа рядом, я чувствовала себя чудовищем, способным ранить самого дорогого человеку, но ещё страшнее было представить нашу жизнь без любви.
Утром, когда он варил кофе, я, глядя в чашку, тихо произнесла:
Алексей, я больше так не могу. Я тебя не люблю. Прости, это была ошибка.
Он замер, кофейник почти выпав из рук.
Что ты имеешь в виду? дрогнул его голос.
Мы мы не муж и жена. Мы друзья, очень близкие друзья. Мы задушили эту дружбу, надев на неё обручальные кольца.
Алексей поставил кастрюлю, сел и притворился, что держит голову в руках. Его плечи дрожали, а моё сердце разрывалось. Я хотела его обнять, отозвать слова, но знала, что это лишь усилит боль.
Почему? спросил он, выдыхая. Что я сделал не так?
Ничего! воскликнула я. Ты был идеален! Но между нами нет страсти, нет огня. Я в двадцать три года хочу пламени, а не тихого света.
Развод оформили быстро. В тот день светило яркое солнце, погода была безупречна. Алексей выглядел бледным и потерянным, всё держал внутри, а мне от этого стало только хуже. Я предложила не терять связь, но в его глазах читалась глубокая боль.
Я не знаю, Андрей, честно ответил он. Мне нужно время.
Он ушёл, а я осталась стоять, чувствуя, что разрушила лучшие отношения в своей жизни. Но под горой вины теплился крошечный луч надежды: однажды мы снова будем смеяться вместе как друзья.
Когда рана затмила боль, Алексей понял, что я была права: переводить дружбу в романтику было ошибкой. Обида сошла, и мы опять начали общаться. Он больше ни разу не пытался меня «завоевать», не создавал неловких ситуаций, не упоминал о браке, даже не ревновал, хотя ухажёров у меня было достаточно. Он стал моим надёжным товарищем.
Когда мне становилось грустно, я могла позвонить, приехать и выплакаться после очередного разрыва. На личном фронте у Алексея всё было не так: он нравился женщинам умный, красивый, но каждое знакомство быстро заканчивалось, чегото не хватало.
Через три года в отпуске меня очаровал парень из Тюмени. Мы провели две недели вместе, и перед отъездом он внезапно сделал предложение. Я согласилась.
О новостях о моём новом браке Алексей узнал от брата. Он был так расстроен, что отказался встретиться со мной перед отъездом:
Нет, Андрей, слишком занятый, сухо ответил он.
Брат рассказал, что Алексей всё это время надеялся вернуть меня, но я уже собиралась переехать в другой город. Он сказал на прощание:
Теперь твоему бывшему придётся наконец избавиться от этой безответной любви, сестрёнка.
Мой муж тоже считает, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Я же быстро начала скучать по Алексею, чувствуя вину и тоску по нашим беседам, которые никто иначе не смог бы понять. У меня не было лучшей подруги, чем он.
Через три года я позвонила ему и пригласила в гости: «Приедешь, крестить сына». Он растерялся, но согласился без вопросов.
На перроне я встретила его одна.
Ты совсем не изменилась, сказал я, улыбаясь.
Он ответил, что всё ещё не спал ночами, волновался Я попросила прощения за то, что ушла, не попрощавшись, и рассказал, как тяжело было разлучаться. Он посмотрел на меня, в его глазах отразилось облегчение, которое я сама ощущала.
Всё в порядке, выдохнул он. Мы давно должны были поговорить и остаться друзьями.
Через час мы уже сидели дома, где Алексей познакомился с моим мужем Сергеем и их энергичным сыном.
Три дня пролетели незаметно. Алексей полюбил сурового нефтяника Сергея, а мы с Ольгой вспоминали всё, кроме тех моментов, что предшествовали моему отъезду. Он не спрашивал, счастлива ли я, но видел это в моих спокойных глазах и в её материнском умиротворении. Это счастье не ранило его, а согревало.
Надеюсь, в следующий раз вы приедете к нам в гости, сказал Алексей, уходя, без малейшей фальши. Призрак безответной любви, наконец, умер.
Ольга улыбнулась, её глаза засияли.
Обязательно. Сначала найди свою половинку, а потом будем дружить семьями.
Мы крепко обнялись, подружески, без теней старой боли. Алексей поднялся в вагон, помахал в окно и занял место.
Поезд тронулся. Алексей смотрел на мерцающие огни города, не ощущая прежней тяжести, а вместо неё ощущал странную лёгкость.
