Нам пришлось расстаться
Я встретила Алексея на лекции по квантовой физике в МГУ. Скучно? Да, но именно среди уравнений о бесконечных вселенных я обнаружила родственную душу.
Он сидел за мной, и я ощущала его взгляд тёплый, внимательный. После пары Алексей подошёл, запинаясь, и сказал:
Простите, я пропустил предыдущее занятие. Вы, судя по конспекту, пишете аккуратно. Можно одолжить тетрадь на пару дней?
Конечно, ответила я, улыбнувшись. Меня зовут Василиса. На ты? Алексей, так?
Он кивнул, а я уже закрутила разговор.
Мы пошли в столовую, и за чашкой кофе разговаривали так, будто знали друг друга сто лет: о книгах, преподавателях, абсурдности бытия и о том, как в декабре пахнет осенью. Алексей оказался тем, с кем приятно и говорить, и молчать; тишина между нами казалась теплее любого слова. С первого дня он стал моим лучшим другом.
Через три месяца, стоя у моего окна с букетом нежных тюльпанов, он предложил мне выйти замуж, и я крикнула «да». Казалось, это самое логичное решение. Все вокруг говорили: «Вы созданы друг для друга!» И мы поверили, будто были двумя половинками одного пазла. Мы лишь упустили одну вещь между нами не было искры, той самой страсти, от которой кровь закипает и дыхание замирает.
Наша свадебная ночь прошла мило: мы смеялись, разливали шампанское, болтали до утра, потом уснули, обнявшись, как уставшие дети. Но в тот момент я впервые ощутила холодный укол тревоги, словно обнимаешь самого дорогого человека, но не чувствуешь того электрического дрожи, о которой пишут в романах.
Жили мы дружно: готовили вместе, ходили в кино, читали друг другу вслух. Это было уютно, безопасно, как самые мягкие домашние тапочки. Однажды моя подруга Ольга, глядя на нас, вздохнула:
Вы как старые супруги, живущие тридцать лет вместе.
В её голосе звучала не восхищённость, а жалость. Эта мысль посеяла сомнения в моей душе. Я начала замечать, как всё чаще ловлю себя, глядя на прохожих в метро, не потому что они лучше Алексея, а потому что их взгляды отличаются.
Момент истины пришёл полугода спустя. Мы сидели на кухне, Алексей, сияя, рассказывал о новой научной статье. Я смотрела на его умённое лицо, когда меня накрыло холодной волной ясности: «Я не люблю его так, как должна любить мужчину». Это было не отвращение, а горькое осознание, что мы приняли крепкую дружбу за любовь.
Той ночью я не могла спать. Лежа рядом, я чувствовала себя чудовищем: как я могу причинить боль человеку, которого так ценю? Ещё страшнее было мыслить о том, что мы обречём друг друга на жизнь без любви.
Утром, когда он варил кофе, я призналась, глядя в чашку, потому что не могла встретить его взгляд:
Алексей, я больше так не могу. Я тебя не люблю. Прости, это была ошибка.
Он замер с кофейником в руке.
Что что ты имеешь в виду? дрогнул его голос.
Я имею в виду, что мы мы не муж и жена. Мы друзья, очень близкие друзья. И мы убили эту дружбу, надев на неё кольца.
Алексей поставил кофейник, сел и спрятал лицо в ладонях, плечи дрожали. Моё сердце разрывалось. Я хотела бы обнять его, отозвать слова, но знала нельзя. Это стало бы ещё большей жестокостью.
Почему? наконец спросил он. Что я сделал не так?
Ничего! воскликнула я, голос дрожал. Ты всё делал идеально! Ты лучший человек в моей жизни. Но между нами нет страсти, Алексей. Прости. Нет огня, только тёплый, надёжный свет. А мне в двадцать три года нужен огонь. Я не хочу, чтобы ты всю жизнь горел этим тихим светом ради того, кто его не оценит.
Развод оформили быстро. В тот день ярко светило солнце, погода была прекрасна. Алексей выглядел бледным и потерянным, держал всё внутри, а мне от этого только хуже. Я была главной виновницей.
Давай не будем терять связь, сказала я, сдерживая слёзы. Пожалуйста. Ты мой лучший друг.
Он посмотрел на меня, глаза полны боли, и я пожалела о своих словах. Алексей в тот момент не мог и подумать о дружбе.
Не знаю, Василиса, честно ответил он. Мне нужно время.
Он ушёл, а я осталась одна, чувствуя, что собственными руками разрушила лучшие отношения в своей жизни. Но гдето внутри, под грузом вины, теплился крошечный огонёк надежды надежда, что мы снова сможем смеяться вместе, как друзья.
***
Когда боль утихла, Алексей понял, что я была права: не стоило переводить наши отношения в романтическое русло. Через некоторое время обида прошла, и мы снова начали общаться. Он не пытался вновь меня добиться, не давал повода почувствовать неловкость, не вспоминал, что были женаты, и даже не ревновал, хотя ухажёров у меня было немало. Наоборот, он стал моей закадычной подругой.
Когда меня охватывала грусть, я могла позвонить ему или просто приехать, чтобы выплакаться после очередного разочарования. На личном фронте у Алексея всё было не так: женщины находили его привлекательным, образованным, но каждый новый роман быстро заканчивался чегото не хватало.
Конечно, он всё ещё любил меня, но я осознала это лишь позже.
Три года спустя в отпуске меня очаровал мужчина из Тюмени. Мы провели вместе две чудесные недели, и перед расставанием Сергей внезапно сделал предложение. Я согласилась.
Новость о разводе дошла до Алексея от моего брата, и он был настолько опечален, что отказался встретиться со мной перед отъездом:
Нет, Василиса, прости, слишком много работы, сухо ответил он на моё предложение посидеть вдвоём.
Брат уже на вокзале рассказал, что Алексей всё это время тайно надеялся вернуть меня. А теперь новое брачное предложение, переезд в другой город.
Теперь твоему бывшему точно придётся избавиться от этой безответной любви, сестрёнка, сказал он, прощааясь.
Мой муж тоже уверен, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Я же быстро заскучала по Алексею, сначала терзалась чувством вины, а потом поняла, что скучаю по нашим разговорам, по тем испытаниям, которые прошли только мы, и по тому, что никому не известна моя истинная сущность. У меня не было лучшей подруги, чем Алексей.
Я позвонила ему через три года и пригласила в гости: «Приедешь, сын моего крестить». Он растерялся, но сразу согласился, не задав вопросов.
Встреча на перроне была одна.
Ты совсем не изменилась, сказал он.
Слова были правдой лишь отчасти, но звучали приятно.
Ты возмужал, стал серьёзнее, добавил он.
Да, всю дорогу не спал, всё волновался, призналась я.
Прости меня за то, что уехала, не поговорив подоброму, тихо произнесла я. Боялась и не знала, как сказать. Было тяжело расставаться.
Он посмотрел на меня, и в его глазах я увидела облегчение, которое чувствовала сама.
Всё в порядке, выдохнул он. Я обиделся, как ребёнок, но теперь всё позади. Мы могли бы просто поговорить и остаться друзьями.
Через час он уже был дома, где встретил мужа Светланы и их энергичного сына.
Три дня пролетели незаметно. Алексею понравился суровый нефтяник Сергей, а со Светой они вспоминали всё, кроме того, что предшествовало её отъезду. Он не спрашивал, счастлива ли она; он видел это в её спокойных глазах, в её материнской умиротворённости. Это счастье не ранило его, а согревало.
Надеюсь, в следующий раз вы приедете к моей семье, сказал Алексей, уходя, и в этих словах не было ни капли фальши. Призрак безответной любви наконец умер.
Светлана улыбнулась, её глаза засияли.
Обязательно. Сначала найди свою «тут же», а потом будем дружить семьями.
Они обнялись на прощание крепко, подружески, без тени старой боли. Алексей поднялся в вагон, помахал ей в окно и сел на своё место.
Поезд тронулся.
Алексей смотрел на мерцающие огни города и не ощущал привычного тяжкого узла. Вместо этого пришло странное, новое чувство лёгкость.
