Кто бы мог подумать, что две закадычные подруги с детства, Лена и Надя, вдруг поссорятся. Деревенские только языками чесали:
— Вот так дела, всю жизнь дружили, а теперь и взглянуть друг на друга не хотят. И живут-то через забор, а ходят по дороге, словно незнакомые!
Ни та, ни другая не объясняли причину ссоры, и народ только гадал. Бабы у колодца выдвигали самые дикие версии. Одно знали точно: Катя — дочь Лены, а сын Нади — Ваня — встречались. Со школы не разлей вода, а после выпускного разлетелись: Ваню в армию забрали, а Катя в город на учебу подалась.
С малых лет Ванечку и Катюшу в деревне только вместе и видели. В школу рука об руку, с речки загорелые, а подросли — так и вовсе не расставались. Сидели на берегу, ноги в воде болтали.
— Ка-а-ать! — раздавалось под ее окном, и она, сломя голову, вылетала во двор.
Разные они были: бойкая, огненная Катя и тихий, задумчивый Ваня. Он прежде чем слово сказать — три раза подумает, а она всегда верховодила:
— Вань, завтра по грибы! — Он чешет затылок, кивает. — Вань, завтра на рыбалку! — Снова соглашается. Никогда не перечил.
Лена с Надей с пеленок дружили. Вместе в куклы играли, в прятки, через забор перелезали — дома рядом. И родители их дружили, и деды-прадеды. В школе за одной партой сидели. Замуж вышли почти одновременно — за местных парней.
Первой развелась Лена, когда Кате три года стукнуло. Муж у нее буяном был, запивал, руку распускал. Она терпела-терпела да выгнала его в один день — вещи на крыльцо кинула, дверью хлопнула.
— Лен, что это у тебя вся щека синяя? — ахнула Надя, встретив подругу.
— Выставила своего алкаша, пусть к матери ползет.
— Правильно. А мой вчера ребенка толкнул — сын рядом вертелся, спать мешал. Ваня чуть не упал. Я заступилась, так он мне пригрозил: “В следующий раз получишь, если своего сына не уймешь”. Своего, заметь! Словно Ваня ему не родной.
Поговорили, разошлись. А через полгода по деревне слух пополз:
— Надька мужа выгнала! — Шептались бабы. — Говорят, извел он ее, твердил, что Ваня не его сын. А с кого ж тогда, как две капли похож!
Так и вышло: ревнивец Надю измучил, даже нож к горлу приставлял. Не выдержала — выпроводила. Остались подруги одни, с детьми, но не унывали. Оба бывших сгинули куда-то. Радость у них была одна — Катя и Ваня.
После школы Ваня на водителя выучился, Катя в институт поступила. Его в ноябре в армию забрали, она приехала проводить. Три дня не расставались, а потом — проводы, слезы, письма.
Зимой Катя каждые выходные домой моталась, к Наде забегала — та рассказывала, что Ваня пишет. А потом вдруг перестала приезжать. В марте вообще пропала.
— Лен, а где твоя Катька? — спрашивала Надя, заглядывая к подруге.
— Учится, времени нет.
Апрель прошел, май наступил — Кати все нет. Зато Лена в город собралась. Вернулась хмурая, молчаливая. Надю распирало от любопытства. Не выдержала — пришла вечером:
— Говори, что скрываешь?
Лена махнула рукой:
— Да чего уж теперь… Катька замуж вышла. Ребенка ждут.
Надя как ошпаренная выскочила на улицу. Домой прибежала, письмо Ване накатала: “Не переживай, сынок, все образуется”.
Ваня отслужил и на Север уехал. Работал на буровой, вкалывал без устали — только труд и притуплял боль.
Лена с Надей три года не разговаривали. Ваня домой лишь раз приезжал — на неделю. Катя вообще забыла дорогу в деревню.
— Зазналась Катька-то, — судачили бабы. — Внука бы хоть показала.
Однажды почтальонша Глаша к Наде зашла:
— Лена тебя зовет. Заболела.
— Да мы же не общаемся!
— Знаю. Но она просила.
Надя пошла. Лена на диване лежала, бледная.
— Прости меня, — прошептала она.
— За Катьку? Да не ты же виновата.
— Нет… слушай.
То, что сказала Лена, повергло Надю в шок. Она рванула домой, схватила телефон — Ване звонить.
— Сынок, приезжай, плохо мне, — закашляла для убедительности.
— Мам, что случилось? — испугался Ваня, но она трубку бросила.
С тех пор Надя к Лене каждый день ходила. А тут и Катя объявилась — с сыном Колей.
— Катюха с внуком приехала! — радостно сообщала Надя соседкам. — Лена прямо ожила!
А потом в деревне Ванечку увидели — с рюкзаком, загорелый. В дом вошел, мать засуетилась:
— Сыночек! Как я рада!
— Мам, ты же болела…
— Да ерунда, прошло. Садись, поешь.
Ваня на речку пошел. На берегу стоял, в воду смотрел. Вспоминал, как здесь с Катей бегали.
— Ваня… — вдруг услышал за спиной.
Обернулся — Катя. И мальчик рядом, лет трех. Глаза — его глаза, нос — его нос.
— Кать… Не может быть…
— Может. Это твой сын, Ваня. Коля.
Он схватил мальчика, прижал. Слезы градом.
— Почему молчала?!
— Меня мама в город отправила, думала, ребенок от другого. А твоя мама сказала, что ты в армии женился. Вот и не писала.
— Какой же я дурак… — Ваня обнял Катю. — Всю жизнь пустой был.
— Теперь заполним, — прошептала она.
Коля за руку потянул:
— Папа, мама, пошли!
— Пошли, сынок. Бабушкам выговор устроим, — рассмеялся Ваня.
И пошли втроем — навстречу своему счастью.
