В маленьком селе под Архангельском, где метели воют вокруг старых изб, Марина с мужем Дмитрием напрасно ждали сына. Сердце ныло от обиды.
— Похоже, не приедет, — вздохнула Марина, глядя в окно. — Уже и не удивляемся.
— Опять Ольга не пустила? — хмуро пробурчал Дмитрий. — Вы с ней с первого дня как кошка с собакой.
— Бывает, — голос Марины задрожал. — Но Кирилл-то нам никогда не отказывал. Раньше хоть раз в год навещал, а теперь… У жены его всегда предлог найдётся. Видно, придётся мужиков нанимать, крышу латать. Сын и дня для нас выкроить не может.
Марина с горечью рассказывала о Кирилле, своём сорокалетнем сыне. Уехал он в Питер, бросил родной Север. Механик он, раньше сам всё чинил, а теперь начальником стал. Там женился на Ольге, квартиру купили.
— Сам ремонт делал, — вспоминала Марина. — А Ольга только командовала. Поженились поздно, ей уже за тридцать. До этого замуж не выходила, да и понятно почему — нрав у неё хуже грозы. Мы с ней сразу не сошлись.
— Недаром одна до старости маялась, — проворчал Дмитрий. — Помню, как ты пыталась с ней ладить. Сплошной кошмар. Что он в ней нашёл?
Ольга родителей мужа чуралась. Раз в год Кириллу позволяла к ним съездить. В этот раз он пообещал в июне отпуск взять, крышу починить. Но Ольга внезапно объявила, что ждёт ребёнка, и не пустила.
— Боится одна оставаться, — сквозь зубы сказала Марина. — Хотя медсестра же, взрослая баба! Что с ней случится? А за две недели его так допекла, что он билеты сдал.
— Да что за напасть? — Дмитрий стиснул кулаки.
— Сначала про страх говорила, а потом… — Марина замолчала, глаза застлали слёзы.
— Что потом? Она ему поводок надела? У неё же родители в том же городе!
— Думаю, это они её накручивают, — вздохнула Марина. — У них зять был, который к своим ездил, а потом развёлся. Теперь младшая дочь с ними живёт. Вот и пугают Ольгу, что Кирилл такой же.
— Да все люди разные! — Дмитрий стукнул кулаком по столу. — Кирилл-то ни разу не дал повода! Пусть бы с ним приехала, в чём дело?
— Приехать? — Марина горько усмехнулась. — Да она скорее волка в огород позовёт. Ты ж знаешь, как она нас терпеть не может.
Когда Дмитрий попытался поговорить с Ольгой, та набросилась:
— Сказала, мы вечно тянем из них последнее, — голос Марины дрожал. — Что Кириллу надо о жене думать, а не прыгать по первому зову. И наш дом им, мол, как заноза в заднице.
— Ну и тварь! — Дмитрий едва трубку не раздавил. — А Кирилл что?
— Оправдывался, но мы же понимаем… — Марина закрыла лицо руками.
Дмитрий не выдержал, набрал сына и высказал всё:
— Хватит! — орал он. — Не жди больше нашего звонка! Найму рабочих, а ты сиди под юбкой у своей стервы!
Марина молчала, но сердце рвалось на части. Кирилл был их гордостью, а теперь между ними — стена из Ольгиных капризов. Та держала его в ежовых рукавицах, а он боялся её истерик.
Глядя на протекающую крышу, Марина чувствовала, как уходит последняя надежда. Всю жизнь работали, чтоб сыну помочь, а теперь чужие люди их дом чинить будут. Больше всего душила мысль, что Кирилл отдаляется. Ольга дала понять: её семья — это она и ребёнок, а они — лишние.
Марина не знала, как вернуть сына. Мечтала, чтобы приехал, обнял, как в детстве, и вместе смеялись над старыми шутками. Но вместо этого — ледяное молчание. Семья, которую они строили годами, рассыпалась, и Марина боялась, что уже не склеить.
