Мам, почему ты вечно так?! голос Алёны дрожал на грани крика. Всё одно и то же!
Дочка, я лишь хочу помочь! в трубке слышался плач её матери. Борис хороший человек, зачем ты его бесишь?
Я его не бесию! Я просто попросила не бросать грязные носки на пол! Это же элементарно!
Ох, моя девчонка, ты слишком придираешься! Мужчины все такие, к этому надо привыкнуть! Мой отец тоже…
Мам, не о деде! Я не хочу слышать, как женщина обязана терпеть! Обязанность? А что мужчина должен?!
Алёна прижала телефон к уху, металась по квартире кругами. Борис уехал в командировку утром, и она надеялась провести день в тишине, но мать нашла повод позвонить и прочитать лекцию.
Мужчина должен зарабатывать, а женщина вести дом, наставляла мать. Я всю жизнь убирала за твоим отцом, и живы-здоровы.
Мам, я тоже работаю! Полный день! И зарабатываю не меньше Бориса! Почему я должна, как за ребёнка, всё убирать?!
Потому что ты жена. Такова наша роль. Алёночка, не злись на старуху. Я же добра тебе желаю.
Алёна выдохнула, сжала переносицу пальцами.
Знаю, мам. Просто устала. Очень устала.
Отдохни тогда. Уборку отложи, приляг.
Не могу. Тут такой бардак, что глаза болят.
Разговор завершился, и Алёна бросила телефон на диван. Взглянула вокруг. Квартира действительно требовала порядка. Борис перед отъездом устроил настоящий хаос вещи валялись повсюду, на кухне гора немытой посуды, в ванной его бритвенные принадлежности разбросаны по раковине.
Алёна закатила рукава, схватила тряпку. С кухни начала, методично поливая тарелки, чашки, сковороды. Потом вытерла столы, пропылесосила ковер. К вечеру дошла до спальни.
Кровать не заправлена, постель смята, подушки на полу. Алёна стала снимать простыни, чтобы отправить в стирку. Борис всегда спал беспокойно, ворочался, скидывал одеяло. Она к этому уже привыкла.
Тянув простыню, та за чтото зацепилась. Алёна присела на корточки, заглянула под кровать. В пыльном углу стояла коробка обычный картонный ящик, когдато изпод обуви, заклеенный скотчем.
Она отряхнула её, тяжёлая, внутри шуршало. На крышке надписей не было.
Что это? пробормотала сама себе.
Она никогда раньше не видела этой коробки, Борис о ней не упоминал. Любопытство взяло верх.
Алёна сорвала скотч, открыла крышку. Внутри лежали женские вещи: блузка бледнорозовая с кружевным воротником, шелковый голубой шарфик с узором, кожаные тёмнокоричневые перчатки, записная книжка в кожаном переплёте, старинный флакон духов с потёртой этикеткой.
Блузка была явно больше её размера она носит 44, а эта 4648. Стиль тоже чужд: рюши, оборки, совсем не её строгие рубашки и деловые платья.
Флакон духов открылся, и в нос ударил тяжёлый сладковосточный аромат, совсем не тот, к которому Алёна привыкала ей нравились лёгкие цветочные ноты.
Сердце забилось быстрее. Чужие женские вещи лежали под кроватью её мужа.
Записная книжка открылась на первой странице. Печатным женским почерком написано: «Дневник Марины».
Марины? Алёна листала дальше. Записи короткие, датированы, последняя пятнадцатого марта. На календаре было восемь месяцев назад.
Сегодня он опять не позвонил. Обещал, но не позвонил. Я жду, а он молчит. Больно.
Следующая страница:
Встретились в кафе. Он говорил о будущем, что всё изменится. Я верю ему. Хочу верить.
Ещё запись за неделю до того:
Он подарил мне этот шарфик. Сказал, что голубой мне идёт. Я счастлива.
Алёна бросила блокнот в коробку, руки дрожали. В голове гудело. Борис. Её Борис. У него была другая женщина Марина.
Она набрала номер мужа. Длинные гудки, Борис не берёт. Пятый звонок он отвечает, сонный, раздражённый.
Алло? Алёша, что случилось?
Кто такая Марина?! выкрикнула она.
Тишина, тяжёлая, тянется.
Что? переспросил Борис.
Марина! Кто она?! Я нашла коробку под кроватью! С её вещами! С дневником!
Пауза, потом тяжёлый вздох.
Алёна, я сейчас не могу говорить, сказал он. Вернусь завтра, обсудим.
Нет! Сейчас! Объясни сейчас!
Не по телефону. Завтра, он повесил трубку.
Экран телефона показывал «Разговор завершён». Номер стал недоступен. Борис выключил телефон.
Алёна упала на кровать, зажала лицо руками. Слезы хлынули, жаркие, обжигающие. Он действительно встречался с Мариной, дарил ей подарки, ходил в кафе, обещал будущее.
Плакала, пока не иссякли слёзы, потом умылась холодной водой, посмотрела в зеркало: бледное лицо, опухшие глаза, растрёпанные волосы печальная картина.
Вернулась в спальню, вновь взяла коробку. Перебрала вещи: блузка, шарфик, перчатки, духи, дневник. Всё было старым, изношенным. Блузка слегка выцвела, перчатки потрёпались.
Она вновь открыла дневник, прочитала записи подряд, их было много, начиная три года назад.
Первая запись:
Встретила его в парке. Разговорились о книгах. Он умный, начитанный. Мне понравилось.
Три года назад, а они уже пять лет женаты. Значит, Борис изменял почти всё время их совместной жизни.
Дальше шли наивные, трогательные записи, где Марина влюбилась в Бориса, писала о каждой встрече, о надеждах, о будущих планах. Он обещал, но никогда не говорил о разводе. Последние записи были печальными: он реже звонит, она ждёт, он отменяет встречи, она устала ждать.
Записи обрывались на той же строке о том, что он не позвонил.
Алёна закрыла дневник, села на пол, сперлась спиной к кровати. Что теперь? Развод? Скрещение? Простить? Она не знала, просто сидела в пустой квартире, обхватив колени, глядя в одну точку.
Ночь прошла без сна. Утром Борис вернулся в обед, открыл дверь, бросил сумку в коридор. Алёна сидела на кухне, пила кофе, коробка стояла на столе.
Привет, сказал он тихо.
Алёна молчала, лишь смотрела.
Он подошёл, сел напротив, взглянул на коробку.
Ты прочитала? кивнул он на дневник.
Прочитала.
Всё?
Всё.
Борис провёл рукой по лицу, вздохнул.
Алёна, это не то, что ты думаешь.
А что я думаю? сжала чашку. Что ты три года изменял мне, встречался с Мариной, обещал ей будущее, а жил со мной?
Нет, он покачал головой. Это не была измена.
Тогда что?! повысила голос. Дружба? Случайное знакомство?!
Марина моя первая жена, выдохнул он.
Алёна замерла. Чашка выскользнула, упала, кофе разлился.
Что? прошептала она.
Моя первая жена. Мы поженились, когда мне было двадцать один. Ей было девятнадцать. Год прожили вместе, потом развелись.
Ты никогда не говорил, что был женат! вскочила Алёна. Я спрашивала, ты сказал «нет»!
Потому что это было больно. Очень больно, Борис опустил голову. Марина заболела раком. Мы развелись, потому что она не хотела, чтобы я тратил на неё жизнь. Сказала, что я найду другую, буду счастлив, а она будет лечиться одна.
Алёна стояла, не в силах произнести слово. Борис продолжал:
Я не хотел развода. Клялся, что буду рядом, что пройдём всё вместе. Но она настояла, подала на развод сама, я даже не успел ничего сделать. Мы разорвались, я ушёл. А она осталась.
И что потом? спросила Алёна, садясь обратно.
Потом я пытался жить дальше. Работал, знакомился с девушками, но всё было не то. Через несколько лет встретил тебя. Влюбился. Женился. Думал, что забуду.
Но не забыл, закончила она.
Не забыл, кивнул он. Марина вышла на связь три года назад, написала, что хочет увидеться. Я поехал. Она была другой. Болезнь отступила, лечение прошло успешно, но она постарела, в глазах была тоска…
Он замолчал, сглотнул.
Мы начали встречаться. Просто кофе, прогулки, разговоры. Я молчал о тебе, боялся ранить её.
Поэтому она писала в дневнике, что ждёт от тебя будущего, горько усмехнулась Алёна. Она думала, что вы снова будете вместе.
Да, кивнул Борис. Я не говорил ей правды. Просто поддерживал её, дарил подарки, был рядом. Но ничего более. Клянусь, Света, я никогда не изменял тебе в физическом смысле. Не было интимных связей.
Но эмоционально ты был с ней, Алёна почувствовала, как снова подлезают слёзы. Ты любил её.
Любил. Люблю. Она часть моей истории. Но я люблю и тебя. Подругому, но люблю, сказал он, протягивая руку через стол. Алёна отдернула её.
Что с ней сейчас? Почему записи оборвались? спросила она.
Борис молчал, потом тихо:
Она умерла восемь месяцев назад. Болезнь вернулась. Врачи ничего не смогли сделать. Всё случилось быстро.
Алёна закрыла лицо руками. В голове не укладывалось. Борис поддерживал умирающую бывшую жену, дарил ей надежду, а сам жил с ней, Алёной, в одной постели, произнося «люблю».
Почему ты мне не сказал? спросила она сквозь слёзы. Почему молчал?
Потому что боялся, что ты уйдёшь. Я знал, что поступаю неправильно, но не мог иначе. Марина была одна, больна, умирала. Я не мог её бросить. А тебя не мог потерять.
Значит, ты выбрал обман, сказала Алёна, вставая. Обмануть меня, обмануть её. Играть в двойную игру.
Я не играл! воскликнул Борис, вставая. Марина была обречена, я знал, что ей осталось максимум год. Я хотел, чтобы этот год прошёл не в одиночестве, чтобы у неё была надежда!
За мой счёт?! крикнула она. Ты дал ей надежду, а мне ложь! Три года ты врал, говорил, что в командировке, а был с ней!
Не был! возразил он. Встречался раз в неделю, по пару часов!
Но думал о ней! Любил её! А ко мне приходил как к запасному варианту!
Ты не запасной! схватил он её за плечи. Ты моя жена! Я выбрал тебя! Марина прошлое!
Прошлое, которое ты прятал в коробке под кроватью! вырвалась она. Прошлое, которое ты не смог отпустить!
Они стояли, тяжело дыша, глядя друг на друга.
Я не знаю, что сказать, наконец произнёс Борис. Я виноват. Во всём. Должен был рассказать сразу, был бы честен. Но испугался, и теперь потерял доверие. Прости меня, если сможешь.
Алёна медленно подошла к столу, взяла коробку.
Зачем ты всё это хранишь? спросила она. Если она умерла, зачем тебе эти вещи?
Это всё, что от неё осталось, ответил Борис, глядя на коробку. Когда она умерла, я взял то, что было у неё: блузку, которую подарил, шарф, перчатки, духи, дневник, который она вела для меня. Не мог выбросить, спрятал под кровать, чтобы ты не нашла.
Но я нашла, сказала Алёна, ставя коробку обратно. И теперь не знаю, что с этим делать.
Что ты хочешь? тихо спросил он.
Алёна долго молчала, потом ответила:
Хочу времени. Подумать. Понять, могу ли я снова доверять тебе, могу ли жить с тем, кто три года меня обманывал.
Сколько времени? спросил Борис.
Не знаю. Неделю. Месяц. Может, больше.
Хорошо, кивнул он. Я подожду, сколько понадобится.
Он собрал вещи, взял сумку и вышел. Алёна осталась одна в квартире, села на диван, взяла дневник Марины, открыла последнюю страницу.
Там, после последней записи, были несколько строк, написанных дрожащим почерком:
«Если ты читаешь это, меня уже нет. Прости, что не отпустила тебя до конца. Прости, что держала рядом, зная, что у тебя другая жизнь. Я была эгоисткой, но мне было так одиноко, так страшно. Ты был светом в темноте. Спасибо за всё. Будь счастлив. Ты заслуживаешь счастья. И твоя жена тоже. Береги её. Марина».
Алёна закрыла дневник, положила его обратно в коробку, обхватила колени и заплакала. Плакала о Марине, умершей в одиночестве, цеплявшейся к призраку любви. Плакала о Борисе, разрывающемся между двумя женщинами. Плакала о себе, обманутой и преданной.
Но слёзы постепенно иссякли, и в сердце появилось понимание: Борис не изменял в привычном смысле. Он пытался помочь умирающему человеку, хоть и ценой обмана, из боли и отчаянья.
Алёна взяла телефон, набрала номер Бориса.
Алло? ответил он сразу.
Приезжай, сказала она. Нужно поговорить, понастоящему.
Борис приехал через двадцать минут. Сели рядом на диван, Алёна взяла его за руку.
Я прочитала последнюю запись Марины, ту, что она написала перед смертью.
Я не читал её дневник, признался он. Боялся. Спрятал, не открывал.
Она просила, чтобы ты был счастлив и меня бережно охранял.
Борис молчал, сжимая её руку.
Смотря в его глаза, она поняла, что, несмотря на боль и предательство, их любовь может стать новым началом, если они оба решат простить и идти вперёд вместе.
