Тёмные переулки Екатеринбурга молча провожали Сергея домой после тяжёлой смены. Он шагал, утонув в мыслях, но тяжесть на сердце не отпускала. Окна их квартиры на пятом этаже не светились. «Где она сейчас?» — промелькнуло в голове. Сергей вошёл в пустую квартиру, и тишина обожгла его. Не успел разуться, как раздался звонок. Соседка, Лидия Петровна, стояла на пороге с испуганными глазами: «Вашу Анну забрала скорая…» Сергей оцепенел, отказываясь верить. Всё, что он построил за годы, рухнуло в одно мгновение, оставив лишь горечь и стыд.
Ещё на улице его пронзила мысль — как он мог быть таким глухим? Ноги подкосились, будто земля ушла из-под них. «Всё было так ясно, а я не видел», — прошептал он, сжимая кулаки. Дома ждала Анна — женщина, которую он когда-то обожал, но перестал замечать. Он вспомнил, как она встречала его: холодное «Ты дома?» и тут же уход на кухню. «Есть будешь?» — звучало безжизненно, будто вопрос обязанности.
Раньше она готовила с любовью: щи, блины, соленья — всё её руки. Но потом что-то сломалось. Для гостей и детей она ещё старалась, а для него — будто через силу. Еда стала безвкусной, словно ей было всё равно. Сергей молча брал сковороду, жарил яичницу или варил пельмени. Анна ела, но ни разу не сказала «спасибо». Её безразличие резало, но он молчал, боясь ссор.
Когда-то всё было иначе. Её ласка, тёплые руки, смех — всё это грело его душу. Она могла обнять его и замерть, будто даря последнее тепло. Но эти дни канули в прошлое. Теперь её забота стала формальностью. Когда начался этот холод? Может, когда он пропускал её дни рождения из-за работы? Или когда даже не приехал, когда она лежала в больнице с воспалением лёгких? «Неудобно с работы уходить», — отмахивался он тогда. Но её взгляд, полный боли, преследовал его годами.
Анна замкнулась. Перестала спорить, отмалчивалась, пряталась в спальне. Сергей злился: «Почему не скажет прямо?» Но её молчание било больнее криков. С гостями она преображалась — смеялась, суетилась, как раньше. А с ним — снова стена. «Кому она врёт?» — думал он. Жизнь шла, а их брак стал пустой оболочкой.
Сергей давно забыл про гулянки. Работал на заводе, деньги в дом приносил, на сторону не смотрел. Но Анне, похоже, было всё равно. Она сама зарабатывала хорошо, была сильной. Почему не ушла? Из-за детей? Они уже взрослые. Он не понимал её. Перестал пытаться. «Живи как хочешь», — бормотал себе. Но втайне мечтал, чтобы она снова встретила его с улыбкой.
А теперь — пустота. Он ворвался в тёмную квартиру. «Где она?» — сердце колотилось. Снова звонок. Лидия Петровна не смотрела ему в глаза:
— Сергей Иванович, Анну увезли… час назад…
Он бежал по ночным улицам, слёзы душили. Впервые за годы он шептал:
— Господи, не забирай её! Я без неё не смогу! Дай шанс! Если выживет — всё исправлю, клянусь!
Но Анну он увидел лишь в морге. Врачи развели руками: «Сердце… уже в машине…» Мир перестал существовать. Дни слились в серую пелену. Дети, друзья — все говорили что-то, но он не слышал. В ушах стучало: «Не успел попросить прощения».
Теперь Сергей живёт один. Сын звал в Москву, но он отказался. Часто приходит в маленькую церковь у реки. Там, в тишине, под мерцание свечей, ему кажется, будто Анна рядом. Он смотрит на лик Богородицы и шепчет: «Прости…» Но ответа нет — только тихий звон колоколов да ветер в берёзах за окном.
**Слишком поздно мы понимаем, что настоящее богатство — не в деньгах, а в тех, кто нас любил без условий. И когда их нет — даже золото мира не заменит тёплых рук, которых уже не вернуть.**
