Слушай, представляешь, только что Артёму звонит начальник напрямую: “Заходи-ка!” Артём сразу понял – опять нагоняй. А за что – сам знает.
Приходит, а Иван Степаныч сразу: “Ну что, присел? Опять весь участок подвёл, выговор получай. И тринадцатой зарплаты лишаешься, я ж предупреждал не раз! Что с тобой? Твоему-то отцу обещал, а ты меня подводишь, эххх, Артём Аркадьевич!” – наш мастер с досадой рукой махнул. – “Проваливай отсюда, мужик взрослый! Одумайся! Ни семьи у тебя, ни интересов. Как дальше жить-то собираешься?”
Ехал Артём домой на дачной электричке. Народу – яблоку негде упасть. Стоят вплотную, как сельди в бочке. Ребята с завода – те домой спешат, там ужин готов, ждёт их. У Артёма же – пусто, один в квартире. И одна мысль в последнее время – бухнуть стаканчик да дрыхнуть.
Раньше после смены с ребятами гулял, девчонки заглядывались. А теперь все по жёнам, по детям, скучно стало. Разговоры – как под копирку: пелёнки да огороды!
Вылез на своей остановке с трудом – в тамбуре бабулька с авоськами расположилась, не пролезть! В подземке толкаются, спешат, будто на пожар. А куда так несутся? В свои двадцать пять Артём тоже носился. Девки на него вешались. Квартира тогда уже была, на заводе зп приличная. Машину купил, правда б/у, но сам!
Мать ему твердила: “Женись, Тёмочкa! Время-то летит. Не трать его на этих раскрасавиц! Вон моя соседка, Лидочка, такая славная девочка! Молодая, хозяйственная! Матери помогает, на медсестру учится. И на тебя поглядывает, я ж вижу”. А он ей: “Не нужна мне такая! Не нравится! Не в моём вкусе!”
Вот и профукал. Небось сейчас та самая Лидка своему мужу котлет с пюрешкой нажарит, салат из огурцов с помидорами нарежет. И ждёт его. И дети спрашивают: “Мама, папа скоро?” А его-то никто не ждёт. Раньше так и нравилось. Сам не поймёт, когда тот момент наступил – когда гулять надоело, а он всё по инерции катится.
Поднялся Артём на свой этаж, ключ достал, в замок суёт – а он не лезет! Что за чёрт? Повертел ключом в замочной скважине – и вдруг дверь кто-то изнутри распахнул! И там… мама его, в пёстром халатике, румяная: “Сыночек! Прямо к нам с работы? Что не позвонил? Устал, наверное, вид утомлённый. А мы с отцом как раз ужинать собрались. Давай раздевайся, руки мой! Эй, отец! Аркадий! Шагай сына встречать, всё там копаешься!”
Артём остолбенел, стоит как вкопанный. Тут и Аркадий Степаныч вышел: “Сыночек! А я думал, невесту привёл. Внуков не дождёмся! Сам я виноват, балда, после сорока женился. Да и мать твоя не первой молодости была. Ты на моих косяках учись – всё вовремя делай! Понял?”
“Понял, пап,” – у Артёма в горле пересохло. – “Пап, спасибо вам с мамой, я вот… один предмет забыл!” – и Артём пулей вниз по лестнице, из подъезда – и бежать без оглядки.
Отбежав прилично, остановился, отдышался, медленно оглянулся. Как так? Не в ту сторону с электрички пошёл? Задумался, а ноги сами к родительской хрущевке приволокли, где с детства жил, пока самостоятельным не стал. Механически поднялся, дверь открывать стал… Да дело не в этом! Артём оглянулся – а пятиэтажки-то и нету! Вместо неё сквер. Её же давно снесли, три года назад. А родителей Артёма уже лет шесть как нет. Он тогда ту квартиру продал, свою ипотеку погасил, машину приобрёл, памятники поставил.
Что это было?! Как он вдруг так ясно очутился в старом доме, у родителей? И они – живые? Как будто? Уж не привиделось ли? Артём был в полном шоке.
Пришёл к себе, долго в зеркало смотрел. Потом в душ встал, помылся, спортивку с кроссовками надел – и на улицу. Родительский дом снесли, жильцов рядом переселили. От его подъезда минут десять черепашьим шагом. Шансов мало её встретить. Да и скорее всего Лида давно замужем, хоть и младше его. Но захотелось вдруг проверить, найти её, убедиться, что у неё муж, дети, семья – и он оп
Антон чувствовал, как с каждой ступенькой к их будущей квартире, где ждала Юля и скоро застучит маленькими каблучками их сынок — Володенька, тихая родительская благодарность теплилась в сердце, напоминая о том чудесном дне, что навсегда изменил его путь к счастью.