Не отпущу. Ты навсегда со мной.

— Не отдам. Никому тебя не отдам.

— Можно? — В приоткрытую дверь кабинета заглянула девушка.

— Приём закончен. Только по записи.

Лицо показалось Марине Сергеевне знакомым, хотя она точно знала: эта пациентка у неё никогда не была.

— Простите, но запись к вам расписана до конца месяца, — сказала девушка.

— В понедельник откроется запись на две недели вперёд. Или обратитесь к другому врачу, — устало ответила Марина Сергеевна.

Коллеги то и дело обижались — слишком многие женщины просились именно к ней.

— Я хотела поговорить с вами.

И тут Марина её узнала…

***

— Привет! — В кабинет влетела Инга, окутывая воздух ароматом дорогих духов.

— Сколько раз говорила — стучи! Могла же быть пациентка.

— В коридоре никого. Значит, свободна, — невозмутимо улыбнулась подруга. — Пошли в кафе? Мне надо кое-что сказать.

— Говори здесь. Зачем для этого кафе?

— Как ты можешь в этом пыточном кресле работать? Живот сводит, — сморщилась Инга.

— Я помогаю детям рождаться. Разве это не важно? Ладно, переоденусь, — Марина скрылась за ширмой.

— А себе помочь не смогла, — тихо бросила Инга.

— Низко напоминать об этом, — откликнулась из-за ширмы Марина.

— Прости, дурачество сказала.

— Ладно, с тебя кофе и торт.

Кафе в соседнем доме врачи и пациенты любили. Вечером заходила молодёжь, но сейчас было тихо. Подруги сели у свободного столика, сделали заказ.

— Ты хотела поговорить, — напомнила Марина, когда официант ушёл.

Инга полезла в сумочку за телефоном.

— Ну сколько можно? — нетерпеливо спросила Марина. — Ты беременна?

— Слава богу, нет. Чужого ребёнка хватает. Олегова дочь — настоящая бестия. Неужели я в детстве была такой?

— Инга, не тяни. Устала.

Официант принёс заказ. Инга отпила кофе, покопалась в телефоне и молча протянула его Марине.

— Смотри.

— Юра. Ну и? — Марина хотела вернуть телефон.

— А теперь внимательнее. Кто с ним? — Инга прищурилась, как всегда, когда нервничала.

— Девушка какая-то. И что?

— Листай дальше.

Следующий кадр — Юра помогал ей надеть пальто. Потом… они целовались.

— Ну, что скажешь? Место узнаёшь? — в голосе Инги не было торжества, только жалость.

Марина подняла на неё потемневшие глаза.

— Зачем ты это показала?

— Чтобы знала. Предупреждён — значит вооружён. Юра тебе изменяет. Узнала случайно — была в том ресторане. Он меня не заметил. Да и потолок бы не заметил — так на неё смотрел…

Марина встала.

— Прости, зря, наверное… — растерялась Инга. — Ты куда?

Марина молча вышла. На улице глотнула воздух и зашагала прочь. Сердце стучало, виски горели. Перед глазами — тот самый кадр.

Они прожили вместе пятнадцать лет. Детей у них не было. Сначала Юра успокаивал, потом перестали говорить об этом. Марина видела, как он играет с детьми друзей — глаза светились.

Она понимала: рано или поздно это случится. Он хотел ребёнка, а она не могла дать. Но к измене оказалась не готова.

Домой вернулась с пустой головой. Юра задержался на работе.

— Ты уже дома? — спросил он, заходя.

— Уже девять. А ты почему так поздно? — голос дрогнул.

— Да… — Юра ослабил галстук.

— С ней был? — Марина протянула телефон.

Он глянул на экран. Пальцы замёрли у ворота рубашки.

— Ты за мной следила? — Пуговица отлетела на пол.

— Инга вас в ресторане видела.

— Фотошоп! Да она мне в дочери годится!

Марина заметила, как он вспотел.

— Ещё скажешь, что тебя совратили. Будь мужчиной, признайся. Ты хотел детей, а она может их родить. Или уже? — Голос сорвался. — Не мучай ни меня, ни её. Иди к ней.

Юра подошёл.

— Прости. Думал, ты кричать начнёшь, посуду бить…

— Уйди, а то, как ты верно подметил, начну.

Юра ушёл. Марина достала из холодильника недопитую бутылку коньяка, плеснула в чашку и выпила. Горло обожгло, желудок сжался. Она кашлянула, запила водой. Налила ещё.

Утром голова раскалывалась. Хотела взять отгул, но решила: работа отвлечёт.

Через два дня пришёл Юра.

— Заберу вещи при тебе. Не хочу, как вор.

— Бери. Где живёте? — Сама удивилась своему спокойствию.

— Квартиру снимаем.

— Если серьёзно — давай разменяем нашу. Мне одной не нужна.

— Подумаю.

Говорили, будто ничего не случилось.

— Ты бледный, — заметила Марина.

— Вчера ехал с работы — машинально свернул к нашему дому. Только у подъезда опомнился… — Юра схватился за грудь, опустился на диван. Лицо перекосило от боли.

— Что с тобой? — Марина набрала «скорую». Занято.

Кинулась к аптечке, нашла валидол, сунула ему под язык. Снова набрала номер.

— Мужчина, сорок три года, сердце… Скорее!

Он умер по дороге. Инфаркт.

На кладбище Марина заметила в толпе ту девушку. Та стояла в тёмных очках.

— Это из-за тебя он умер! — крикнула Марина. — Оставь его в покое!

Инга сжала её руку.

— Тише, люди смотрят.

Марина обернулась — девушки уже не было.

— Пора, — сказал работник кладбища.

— Нужно бросить землю, — шепнула Инга.

— Не могу.

— Тогда я.

Горсть земли упала на гроб. Потом — ещё и ещё.

— Вот и всё. Одна осталась, — прошептала Марина, выходя с кладбища.

— Прости, не надо было тебе показывать…

— Ты ни при чём. Он бы всё равно ушёл.

На поминках Марина посидела десять минут и ушла. Инга догнала её у выхода.

— Провожу.

— Останься. Я одна хочу побыть.

Через два дня Марина вышла на работу. Жизнь потихоньку налаживалась. Она убеждала себя: Юра не умер, а просто ушёл. ТакМарина крепче прижала к себе Машу, закрыв глаза, и прошептала: “Ты моя теперь, навсегда”.

Rate article
Не отпущу. Ты навсегда со мной.