Злата, ты с ума сошла? Температура уже сорок!
Оля, дай мне пройти, я схватил Злату за плечи и пытался посадить её обратно на диван. Она упрямо тянула куртку, руки дрожали, рука едва влезала в рукав.
Отстань! Мне нужен отчёт, он уже горит! крикнула она.
Какой отчёт? Ты же еле встаёшь! Позвони начальнику, скажи, что больна!
Не могу! Я уже дважды брала больничный в этом месяце! Меня уволят!
Ольга отхватила куртку и бросила её на кресло.
Садись! Сейчас вызову врача!
Злата упала на диван, силы её давно покинули. Голова кружилась, в глазах мутнело. Она работала бухгалтером в небольшой фирме в Москве, получала около 25000 рублей в месяц. Держаться на работе было единственным способом не попасть в долги, семья живёт от зарплаты до зарплаты.
Я позвонила твоему мужу Андрею, Ольга набирала номер. Пусть приедет и заберёт тебя домой.
Не надо! Он на совещании!
Плевать на совещание! Жена при смерти, а он сидит в заседании!
Через полчаса Андрей приехал, положил Злату в постель, вызвал врача. Тот прописал антибиотики и строгий постельный режим.
Неделю лежать будете. Работать нельзя.
Но у меня
Никаких «но». Температура сорок это не шутки. Ещё чутьчуть, и в больницу попадёшь.
После ухода врача Андрей сел на край кровати.
Злата, зачем ты так? Надо было сразу сказать, что плохо.
Работа
Работа подождёт. Здоровье важнее.
Злата закрыла глаза, устала до предела: работа, дом, готовка, уборка всё лежало на её плечах. Андрей помогал мало, часто жаловался, что устаёт на работе.
Телефон завибрировал: сообщение от тещи Татьяны Петровны «Златочка, не забудь, послезавтра мой юбилей в два часа. Не опоздай».
Я вздохнул. Шестьдесят лет. Татьяна Петровна планировала грандиозный банкет в ресторане «Москва».
Андрюш, мамин звонок, юбилей.
Да, послезавтра. Ты помнишь?
Помню. Но я же болею. Не смогу поехать.
Андрей нахмурился.
Как не сможешь? Это же юбилей моей мамы!
У меня температура! Врач сказал неделя в постели!
За два дня спадёт. Примешь жаропонижающее поедем.
Андрюша, я серьёзно больна!
Мама обидится! Ты же знаешь, какая она!
Татьяна Петровна была властной и обидчивой, если чтото шло не по её плану, устраивала скандалы. Она почти не жаловала невестку, считала, что Андрей мог бы найти «лучшего» партнёра.
Пусть обижается. Я физически не смогу.
Ира, постарайся! Ради меня!
Андрей, я при смерти! А ты о юбилее!
Не преувеличивай! Просто простуда!
Я отвернулась к стене, не желая слышать. Андрей пошёл на кухню, позвонил маме.
Мам, привет Да, помню Слушай, проблема: Злата заболела, высокая температура Не знаю, сможет ли приехать Мам, пожалуйста, не кричи Понятно Хорошо, постараемся.
Он вернулся с виноватым видом.
Мама говорит, если ты не приедешь, она больше не захочет тебя видеть.
Отлично, мне её и не надо.
Ира!
Что? Я болею! А она уже ультиматумы ставит!
Она расстроена, юбилей важный день.
Важный для неё, а мне какое дело?
Андрей потер лицо руками.
Давай так: я поеду один, скажу, что ты совсем плохо. Мама поймёт.
Она не поймёт, подумает, что я специально.
Пускай решает! Главное ты сохранишь здоровье!
Я кивнула, чувствуя небольшую благодарность. На следующий день температура упала до тридцати восьми. Я встала, дошла до кухни, сварила себе бульон. Головокружения почти не было.
Позвонила Ольга.
Как ты?
Лучше, температура спала.
Слава богу! А завтра работа?
Нет, врач дал неделю больничного.
Хорошо, отлежись.
Завтра юбилей у тещи.
И Андрей хочет, чтобы ты поехала?
Да, говорит, мама обидится.
А твоё здоровье ему наплевать?
Видимо, да.
Ты точно хочешь ехать?
Нет, сил нет.
Пусть едет один.
Свекровь устроит скандал.
Пусть устраивает. Ты не виновата, что заболела.
Я понимала, что Ольна права, но всё равно было не по себе. Татьяна Петровна умела карать: обижалась, молчала месяцами, подгоняла Андрея против меня.
Вечером Андрей пришёл с цветами.
Купил, отвезу маме завтра.
Красивые.
Ира, точно не поедешь?
Точно. Не могу.
Он вздохнул.
Хорошо, скажу маме, что ты больна, серьёзно больна.
Спасибо.
Всё равно она обидится. Ты её знаешь.
Знаю.
Утром температура снова поднялась до тридцати девяти. Я приняла жаропонижающее, лёгла обратно, встать не было сил. Андрей собирался на юбилей, надел костюм, начистил ботинки.
Я еду. Ты справишься одна?
Справлюсь.
Позвони, если что. Я телефон возьму.
Хорошо.
Когда он уехал, я ощутила лёгкое облегчение: не нужно никуда ехать, никого видеть, улыбаться через силу. Можно просто лежать.
Позвонила Ольга.
Осталась дома?
Да, муж уехал один.
И теща?
Пока не знаю, Андрей обещал объяснить.
Объяснитобъяснит. Они всё одинаково: сыну жалеть, невестка плевать.
Я улыбнулась, Ольга была права. Татьяна Петровна обожала сына, а меня терпела, постоянно упрекала: «Суп не так», «Рубашку не так погладила», «Квартира грязная». Я всё делала: работа, дом, готовка, уборка. Но ей всегда было мало.
Звонок. Татьяна Петровна.
Алло, Ирина?
Здравствуйте.
Андрей сказал, что ты заболела, не приедешь.
Да, к сожалению, высокая температура, врач запретил вставать.
Пауза.
Так в день моего шестидесятилетия ты решила остаться дома?
Тётя, я действительно больна!
Все болеют, но находят силы для важных событий.
Я не нашла.
Понятно. Спасибо за откровенность. Теперь я знаю, что ты обо мне думаешь.
Я
Не оправдывайся. Всё ясно. Приятного выздоровления.
Я сжала телефон, в груди буря обиды и обвинений.
Ольга позвонила через час.
Как? Свекровь звонила?
Звонила, обиделась.
Пусть обидится. Не первый раз.
Боюсь, Андрей теперь на её стороне.
А он когданибудь был на твоей?
Я задумалась: действительно, Андрей всегда поддерживал мать, даже когда она была явно не права.
Вечером муж вернулся с юбилея, сел на край кровати.
Как ты?
Температура держится.
Понятно.
Мама очень расстроена, что меня не было.
Я знаю. Она звонила.
Что сказала?
Что я плохая невестка, что не смогла приехать в её день рождения.
Андрей молчал.
Она права в какомто смысле.
Я резко встала.
Что?!
Ира, это был важный день для мамы. Ты могла бы постараться.
У меня температура тридцать девять!
Примешь лекарство и поедешь, хотя бы пару часов.
То есть моё здоровье неважно?
Важно, конечно, но мама тоже важна!
Я отвернулась к стене.
Уходи.
Ира, не обижайся
Уходи, я говорю!
Он вышел, я сидела, слёзы катились по щекам, муж выбирал маму вместо меня, как всегда.
Через день подруга позвонила.
Светка, я больше не могу.
Что случилось?
Андрей сказал, что я должна была поехать, мама важнее моего здоровья.
Козёл! Извини, но так иначе нельзя!
Я устала от этой свекрови, от её претензий, от того, что муж всегда на её стороне.
Ты пробовала серьёзно поговорить?
Пробовала, бесполезно. Для него мама святая.
Тогда ультиматум.
Какой?
Либо он выбирает тебя, либо мать.
Он выберет мать, я знаю.
Зачем тебе такой муж?
Я задумалась.
Неделя прошла, температура спала, я начала вставать, ходить по квартире, силы возвращались медленно. Андрей стал отстранённым, ужинал молча, отвечал односложно.
Андрюш, будем молчать?
О чём?
О нас, о том, что произошло.
Что произошло? Ты не поехала на юбилей. Всё.
Я была больна!
Ты могла постараться.
Я не могла физически!
Он встал.
Знаешь что, Ира, давай не будем. Я устал от разговоров.
А я устала от того, что ты всегда на стороне мамы!
Она моя мать! Я обязан её защищать!
А жену защищать не обязан?
Он молчал и вышел.
Я позвонила Ольге.
Светка, кажется, мы с Андреем разошлись.
В каком смысле?
Он со мной не разговаривает, обиделся изза юбилея.
Серьёзно? Изза того, что ты не поехала больной?
Серьёзно.
Ира, тебе нужен такой муж?
Не знаю. Был другим, добрым, внимательным.
Пока мама не начала «активничать».
Да, наверное.
Ольга молчала.
А если поехать к тёще, попросить прощения?
За что извиняться? Я ничего плохого не сделала!
Я знаю, но может, поможет.
Я задумалась, может, стоит попытаться.
На следующий день я собралась и поехала к Татьяне Петровне. Теща жила в однокомнатной квартире в другом конце Москвы. Открыла дверь, увидела меня, лицо её стало холодным.
А, это ты. Что надо?
Здравствуйте, Татьяна Петровна. Я хочу извиниться.
За что?
За то, что не приехала на ваш юбилей.
Теща усмехнулась.
Немного поздно, не находишь?
Я была больна, серьёзно больна. Не могла встать.
Все отговорки.
Это не отговорка! Температура сорок!
Златочка, я прожила шестьдесят лет и знаю, когда человек действительно не может, а когда просто не хочет. Ты не хотела приехать. Вот и всё.
Во мне закипело.
Татьяна Петровна, я пришла, чтобы помириться, а вы
Я говорю правду. Ты меня никогда не любила, терпела ради Андрея. Теперь даже терпеть перестала.
Это неправда!
Правда. И знаешь что? Мне это надоело. Притворяться, что мы одна семья. Смотрю твой кислый взгляд на семейных праздниках.
Я встала.
Понятно. Тогда мне здесь делать нечего.
Вот именно. Уходи и больше не возвращайся.
Я вышла, на лестнице заплакала. Пришла помириться, а получила ещё одну порцию яда.
Дома я рассказала Андрею.
Я ездила к маме, хотела извиниться.
И?
Она выгнала меня.
Ты, наверное, чтото не так сказала.
Я просто извинилась! А она начала меня обвинять во всём!
Мама не может без причины обвинять.
Может! Ещё как может!
Он молчал.
Знаешь что, Ира, давай разведёмся.
Что?
Развод. Нам явно не по пути.
Изза того, что я не поехала на юбилей?
Не только. Ты вообще её не уважаешь.
Я её не уважаю? Андрей, она только что выгнала меня, назвала лживой!
Наверно, заслужила.
Я схватила сумку.
Не надо разводиться. Я сама уйду. Живи со своей мамой, если она для тебя важнее жены.
Ира, не устраивай истерику!
Это не истерика, а осознание, что я зря потратила пять лет на тебя!
Я ушла к Ольге. Подруга открыла дверь, увидела меня в слезах и затащила в квартиру.
Что случилось?
Мы с Андреем расстались.
Как?
Он предложил развод, а я согласилась.
Ольга обняла меня.
Ну и слава богу. Он тебя не заслуживал.
Я столько лет в него вкладывала! Любила, заботилась!
А он выбрал маму. Его выбор.
Я плакала весь вечер, Ольга варила чай, успокаивала, обещала, что всё наладится.
Прошла неделя, Андрей не звонил. Я жила у Ольги, ходила на работу, возвращалась вечером.
Знаешь, Ирина, может, это к лучшему. Ты теперь свободна, можешь жить для себя.
Да, наверное.
Точно! Найдёшь нормального мужчину, который будет ценить, а не маму слушать.
Сейчас мне не до мужчин, хочу просто отдохнуть.
Отдыхай, ты это заслужила.
Однажды вечером позвонил Андрей.
Ира, нам нужно поговорить.
О чём?
Я тихо повесила трубку, осознав, что свобода отдавала мне шанс наконец услышать собственное сердце.
