Владимир Петрович всю жизнь посвятил одной цели — вырастить свою единственную дочь настоящим человеком. Когда его жена умерла от инфаркта, маленькая Таня осталась на его попечении. Ему тогда едва перевалило за тридцать, и с тех пор он забыл о собственных нуждах. Все деньги, все силы, вся любовь — всё отдавал дочери.
Жили они в посёлке под Воронежем, в старом родительском доме. Денег вечно не хватало — Владимир трудился на заводах, разгружал вагоны, ночью сторожил склады. Но для Танечки он находил возможности: брал в долг, чтобы купить ей наряд на школьный бал, голодал, лишь бы она не ходила в стоптанных ботинках. А когда видел её счастливые глаза, понимал — живёт не зря.
Особенно памятны были новогодние утренники. Таня обожала праздники, ждала их с нетерпением. Отец из кожи вон лез, чтобы дочь не чувствовала себя хуже других. Однажды он отдал последние пять тысяч рублей за бальное платье снегурочки, и в тот вечер Таня блистала, как королева. Обнимала его и шептала: «Ты у меня самый лучший папа в мире».
Шли годы. Таня окончила школу с медалью и уехала в Петербург поступать в университет. Всё шло как по маслу: учёба, общежитие, подработки. Но жизнь в большом городе начала менять её. Сперва — дорогой маникюр, брендовые сумки, потом — знакомства с «нужными» людьми. Появились рестораны, клубы, светские вечера. Отец по-прежнему присылал деньги, звонил, просил навещать, но Таня отвечала всё реже.
А потом пришло сообщение. Сухое, без лишних слов. «Пап, не приезжай на свадьбу. Там будут только люди с положением, а ты… тебе там будет неловко». И всё. Ни объяснений, ни благодарности за всё, что он для неё сделал.
Владимир Петрович перечитывал эти строки снова и снова. Сердце будто сжали ледяные клещи. Он всю жизнь тянул её, отказывал себе во всём, любил без условий. А она… постеснялась его. Стыдилась отца, который, может, и не знает, как правильно держать фужер с шампанским, но носил её на руках, когда у неё горел жар.
Несмотря на боль, он сел на поезд и поехал. Не ради торта и поздравлений, а чтобы в последний раз посмотреть в глаза своей девочке. На свадьбе он стоял в уголке, в потрёпанном костюме, с букетом полевых цветов, завёрнутым в простую бумагу.
Когда молодые принимали подарки, он тихо подошёл, протянул Танюше цветы, поцеловал в щёку и сказал:
— Будь счастлива, дочка. Живи честно.
И развернулся. Не стал ждать ответа, не хотел лишних глаз.
Таня замерла. Вокруг гремела музыка, гости чокались бокалами, жених что-то говорил, но она не слышала. Видела только удаляющуюся спину человека, который отдал ей всю свою жизнь, а она его отвергла.
Слёзы хлынули внезапно. Она бросилась за ним, догнала у выхода.
— Папа, прости. Не знаю, что на меня нашло… Я была дурой. Боялась, что стыдно будет. А стыдно теперь только мне. Ты — моя семья. Ты — самый родной…
Он не ответил. Просто обнял её. Крепко, как в детстве. И в тот миг Таня поняла — никакие богатства не заменят этих тёплых рук. В погоне за чужим одобрением она чуть не потеряла главное — человека, который любил её просто так. Всю жизнь.
