**Дневниковая запись**
Сегодня снова был тяжелый разговор с дочерью. Давно заметил: чем старше становлюсь, тем сложнее находить общий язык с детьми.
— Пап, ну как же так! — Лиза сердито стукнула кулаком по столу. — Мы же договаривались, что ты поможешь с ипотекой!
— Никаких договоренностей не было, — спокойно ответил я, помешивая сахар в чашке. — Ты сама решила, что я обязан.
— Как это не было? Ты же сказал, что подумаешь!
— Подумал. И передумал.
Кухня на секунду замерла. Лиза смотрела на меня округлившимися глазами, будто я говорил на другом языке. Её муж, Игорь, нервно переминался у холодильника, видно, чувствовал себя не в своей тарелке.
— Пап, у нас критическая ситуация, — сдавленно начала Лиза, стараясь говорить мягче. — Игорь остался без работы, я в декрете с Дашенькой. Денег нет, а банк давит.
— Почему раньше не подумали? — поставил чашку на стол. — Когда брали кредит на эту квартиру, я предупреждал.
— Какую квартиру?! — вспыхнула дочь. — Это же старая однушка! Нам негде жить!
— Снимали бы. Я тридцать лет в коммуналке прожил — и ничего, живой.
— Пап! — Лиза вскочила и заходила по кухне. — Ты серьёзно считаешь, что мы должны с ребёнком ютиться в съёмной конуре?
— А почему нет? Я тебя одну поднимал, работал без выходных, и ни у кого не клянчил.
Игорь наконец вступил в разговор:
— Иван Сергеевич, мы не просим просто так. Вернём, как только я трудоустроюсь.
— Когда это будет? — спросил я без злости, но твёрдо. — Месяц, год? А платить надо каждый месяц.
— Я устроюсь. У меня опыт, рекомендации.
— Устроишься, — кивнул я. — Но вряд ли быстро. А я как без денег останусь— на подножном корму?
Лиза резко повернулась:
— У тебя же пенсия хорошая! Сорок тысяч! Мы просим только пятнадцать — на платеж! У тебя останется двадцать пять!
— На что? — достал из ящика блокнот. — Давай посчитаем. Квартплата — десять тысяч. Лекарства — пять. Еда — минимум восемь. Итого — двадцать три. А если ботинки развалятся? А если холодильник сломается?
— Пап, ну ты же не каждый месяц обувь покупаешь!
— А зубной врач? А если трубы прорвёт?
— Мы поможем! — поспешил Игорь.
Я усмехнулся:
— Хороший ты парень, Игорь, но помогать будете с теми же долгами.
Из комнаты заплакала Дашенька. Лиза бросила на меня взгляд и ушла. Игорь остался.
— Иван Сергеевич, мы в отчаянии, — тихо сказал он. — Банк угрожает описью имущества.
— Правильно, — ответил я. — Не надо было брать кредит без страховки.
— Но мы же семья. Разве родные не должны помогать?
— Должны. Я уже помог. Тридцать лет растил дочь, учил, квартиру ей оставил. Думал, теперь спокойно доживу.
Игорь потупился. Лиза вернулась с ребёнком:
— Пап, тебе внучку не жалко? — качая дочь, спросила она. — Если нас выселят?
— Никто не выселит, — устало сказал я. — Хватит драматизировать. Квартиру заберёт банк, а жить будете в моей.
— Но как я на работу без жилья ездить буду?
— Как все — на метро.
Лиза села, прижав Дашу:
— Почему ты стал таким чёрствым? Раньше всегда выручал.
— Раньше я работал. Теперь пенсия — и она моя, не ваша.
— Но у тебя же есть сбережения!
Я пристально посмотрел на неё:
— Откуда знаешь?
Лиза покраснела:
— Видела… случайно.
— В моём шкафу?
— Ну… да.
— Вот оно что.
— Какая разница?! — махнула она рукой. — Главное — у тебя есть деньги, а мы в яме!
— Это мой резерв. На старость.
— У нас уже старость наступила!
— У вас кризис, потому что живёте не по средствам. А моя старость ещё придет. Что будет, когда я слягу? Кто лекарства купит?
— Мы!
— На что? На мои же деньги?
Игорь попытался смягчить удар:
— Можем расписку оформить. У нотариуса.
— Не надо, — отмахнулся я. — Бумага терпит — люди нет.
Даша снова заплакала. Лиза встала:
— Пап, допустим, мы наломали дров. Но ты же мудрый. Неужели не поможешь?
— Помогу, — неожиданно согласился я.
Они оживились.
— Значит, переведешь деньги завтра?
— Нет. Помогу иначе.
— Как?!
— Продавайте квартиру. Берите что попроще. Или к родителям Игоря идите.
— Это не помощь, а издевательство!
— Это разумный совет. Денег не дам.
— Почему?!
Помолчал, глядя в окно, где падал снег.
— Потому что уже отдал всё, что мог. Работал без выходных, чтобы у тебя было детство. Учил, выводил в люди. Квартиру оставил.
— Это же твоя обязанность!
— Обязанность — до восемнадцати. Дальше — ваша жизнь.
— На что тебе столько денег?!
— Чтобы не быть нищим стариком. Чтобы врача вызвать или такси взять. Чтобы внучке подарок купить.
— Мы же не против! Просим немного!
— Сначала «немного», потом «ещё чуть-чуть». Потом новый кредит — и снова ко мне.
— Нет!
— Будет. Потому что проще к отцу прийти, чем голову включать.
Игорь попытался ещё раз:
— Мы же не чужие…
— Поэтому и не хочу портить отношения деньгами. Начнём — кончится уважение.
Лиза встала:
— Значит, рассчитывать не на кого.
— На себя рассчитывайте. Надёжнее.
— Тогда и ты на нас не рассчитывай. Заболеешь — разбирайся сам.
— Разберусь. Деньги есть.
— А если не хватит?
— В дом престарелых. За свои.
Лиза застыла:
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Лучше чужие за деньги, чем родные из-под палки.
Они ушли. Я сел у окна. На душе — тяжко, но знаю: прав.
Дочь должна научиться стоять на ногах. А я — сохранить остаток достоинства.
Вечером позвонила Лиза:
— Пап, прости за грубость. Я поняла: ты прав.
— В чём?
— Игорь завтра идёт грузчиком. Не по специальности, но платят нормально.— Вот и молодец, дочка, — сказал я, глядя в темнеющее окно, и понял, что даже в старости жизнь иногда учит нас обоих.