Не родная она им, этим пятерым Да разве скажешь
У Егора не стало жены. Не смогла оправиться после последних родов.
Что ни делай, а пятеро ребятишек осталось. Старшему, Николке, девять. Илюше семь. Близнецам Сашке с Лёшкой по четыре. А младшей, Оленьке, долгожданной дочурке, всего три месяца.
Не до горя, когда дети есть просят. А уложит всех, в полночь сидит на кухне, курит
Сначала Егор сам как мог крутился. Ну, свояченица приезжала, немного помогла. Больше родни у них не было. Хотела Сашку с Лёшкой забрать, мол, тебе легче будет. Потом из опеки двое приходили.
Предлагали всех детей в интернат отдать. Егор и слышать не хотел. Как это своих детей чужим отдавать? Да и как потом жить? Тяжело, понятно, но что поделаешь? Растут потихоньку, вот и вырастут.
Старшим уроки иногда проверял. С Оленькой, конечно, больше всего хлопот было. Ну, тут уже и Колька с Ильёй помогали.
Да и медсестра патронажная, Нина Ивановна, часто заходила, заботилась. Как-то пообещала Егору няньку прислать. Всё-таки мужчине с младенцем нелегко. Мол, девушка хорошая, работящая. В больнице санитаркой трудится.
Своих детей у неё, правда, нет, пока не замужем. А братьев-сестёр поднимала, из большой семьи, из соседней деревни. Так и появилась у них в доме Люся.
Невысокая, крепкая, круглолицая, с немодной косой до пояса. И молчаливая. Лишнего слова не скажет. А в доме Егора всё изменилось. И дом засверкал всё отмыла, отчистила.
Детскую одежду перештопала, перестирала. И за Оленькой ухаживала, и накормить успевала. В школе и в саду сразу перемены заметили. Дети чистые, опрятные, пуговицы уже не пришиты чёрной ниткой по белому, локти не драные.
Как-то Оленька заболела, температурила. Врач сказала, поправится, главное уход. Так Люся ночи напролёт рядом сидела, сама ни разу не прилегла. Выходила девочку. И незаметно как-то осталась в доме у Егора
Младшие уже мамой стали звать, соскучились по материнской ласке. А Люся на ласку не скупилась. И похвалит, и по головке погладит. И обнимет. А как же, дети же
Старшие, Николка с Илюшей, сначала дичились, никак не называли. А потом просто Люсей стали звать. Ни няня, ни мама просто Люся. Чтобы, значит, помнили, что своя мать у них была Да и по возрасту она им в матери с натяжкой годилась.
Родные Люси были против.
Куда такую обузу себе на шею вешаешь? Парней мало в деревне?
Парни есть, ответила, да мне Егора жаль И ребятишки привыкли, теперь искать
Так и жили. Пятнадцать лет незаметно пролетели Дети учились, росли. Ну, не без проблем бывало, и нахулиганят. Егор сердился, за ремень хватался. А Люся его одёргивала, мол, погоди, батя, разобраться надо сначала
И поругаются, и помирятся. Уж никто её Люсей в деревне не звал. Людмилой Васильевной величали, уважали. Николка к тому времени уже женатым был, первенца ждали.
Жили молодые отдельно, Николай в совхозе работал. Да не последним механизатором был то грамота, то премия, вот как. Илюшка в городе институт заканчивал, им Люся особенно гордилась инженером будет сынок.
Всё вместе делали и шалости в детстве, и горой друг за друга стояли. Оленька в девятый класс перешла, тоже Люсина гордость. И петь, и танцевать мастерица, ни один праздник без неё не обходился.
А Егор в который раз думал, как хорошо Нина Ивановна ему жену подобрала
Этим летом Люся почувствовала, что что-то не так. Никогда не болела, а тут вдруг в глазах темнеет, тошнит
Егора с его сигаретой стала со двора гнать, плохо ей становилось. Сначала думала пройдёт, ан нет. Пришлось к врачу идти.
Вернулась домой тихая, задумчивая. На расспросы отмахнулась, мол, ерунда, всё в порядке.
А вечером, когда все спали, позвала Егора на крыльцо.
Садись, батя, поговорить надо Знаешь, что врач сказал? У меня ребёнок будет Поздно уже что-то делать, оставлять надо Закрыла лицо руками. Стыд, вот стыд
Егор просто обомлел. Столько лет не было детей и на тебе!
Какой стыд, мать? Старшие уже почти разлетелись, вдвоём, что ли, останемся? Видишь, природа всё правильно решила! Значит, будем готовиться!
Как детям сказать? Скажут, старая уже, а туда же
Какая ты старая? Тридцать девять разве это возраст?
Ой, не знаю, что делать, что делать Стыд
Ладно. Сам скажу. Завтра и скажу. Как раз все соберутся.
И сказал. Только за стол сели так и объявил. Что, мол, детки мои любимые, скоро у вас ещё братик будет. Или сестричка. Вот так.
Люся голову опустила, в тарелке что-то искала, покраснела до слёз.
Николка, который с молодой женой в гости приехал, только рассмеялся.
Класс, мать! Молодца! Вот вместе с моей и рожайте! Им, малышне, вдвоём веселее будет!
Сашка тоже обрадовался:
Давай, мам! Ещё братик нужен!
А Лёшка возразил:
Не-е Девочку. А то мальчишек у нас много, а девочка одна. Избаловали принцесу
Оленька только фыркнула на Лёшку.
Избаловали Ты баловал? Конечно, девочку, мам! Я ей бантики буду завязывать, платьица красивые купим! Задохнулась от восторга.
Платьица Она тебе кукла, что ли? встрял в разговор Илюша. Ребёнка ещё и воспитывать надо, поучительно сказал он.
Воспитаем, сказал Егор.
А Люся всё равно стеснялась и прикрывала растущий живот то платком, то в жару пальто накинет, будто зябко ей.
Оставшиеся месяцы пролетели незаметно. Уже порадовались первенцу Николая, мальчугану! Илюша уехал доучиваться, каникулы кончились. Сашка с Лёшкой тоже в сельхозтехникум поступили.
И у Оленьки учебный год начался. Тихо
