Не спорила — и проиграла
Татьяна Дмитриевна бережно расставила тарелки, поправила узорчатые салфетки и в третий раз за минуту взглянула на старые настенные часы. Муж должен был вернуться с завода через двадцать минут — значит, пора ставить котлеты. Картошка уже дымилась в кастрюле, винегрет лежал горкой в салатнице, хлеб нарезан ровными ломтями. Всё как он любит, всё как должно быть.
— Мам, можно я к Ленке заскочу? У неё новые фильмы с пиратского рынка, — крикнула из комнаты восемнадцатилетняя Алиса.
— Нет, солнышко, папа скоро придёт, ужинаем вместе, — ответила Татьяна Дмитриевна, не отрываясь от плиты. — Потом сходишь.
— Да что за ерунда! Я же взрослая! — фыркнула дочь, но спорить не стала. Знала — мать не отступит.
Татьяна Дмитриевна усмехнулась. Восемнадцать — какая же это взрослость? Она сама в этом возрасте уже замуж вышла, а Алиска до сих пор как дитё малое. Хотя, может, и к лучшему. Пусть подольше остаётся ребёнком.
Дверь захлопнулась — с работы вернулся Виктор Семёнович. Крупный, с проседью в чёрных волосах, усталый, но довольный. Работа на металлургическом комбинате выматывала, но платили исправно, а это главное.
— Здравствуй, любимая, — чмокнул жену в щёку. — Пахнет божественно.
— Котлеты по-киевски, твои любимые, — улыбнулась Татьяна Дмитриевна. — Садись, сейчас подаю.
— А Алиска где?
— В комнате. Алисочка! Отец пришёл!
Девушка выскочила, обняла отца.
— Пап, можно я после ужина к Ленке сбегаю? У неё новые фильмы…
Виктор Семёнович нахмурил густые брови.
— Какие ещё фильмы? Не ту западную муть смотреть надо, а за учёбой следить. Скоро институт, готовиться пора.
— Да пап, обычные фильмы…
— Сказал нет — значит нет! — рявкнул отец. — Таня, ты что, её совсем не воспитываешь? Совсем от рук отбилась!
Татьяна Дмитриевна поспешила вмешаться:
— Ну что ты, Витя, она же просто молодая. Алиса, садись кушать, потом поговорим.
Ужин прошёл в полумолчании. Виктор Семёнович ворчал про начальство, которое снова урезало премии. Татьяна Дмитриевна поддакивала, подкладывала мужу котлеты, подливала чай. Алиса молча ковыряла вилкой в тарелке.
— Мать, а что соседи про Васнецовых говорят? — неожиданно спросил Виктор Семёнович, вытирая рот салфеткой.
— А что про них говорить? Живут тихо.
— Да нет. Слышал, Васнецова в какую-то фирму устроилась, бумажки перебирает. А он дома с ребёнком сидит.
Татьяна Дмитриевна осторожно поставила чашку.
— Ну и что? Может, им так удобнее.
— Какое удобрение? — фыркнул муж. — Мужчина должен семью кормить, а не пелёнки менять! Женщине место на кухне. Это же неестественно!
— Но если она больше зарабатывает…
— Никаких «но»! — стукнул кулаком по столу Виктор Семёнович. — Порядок должен быть! Муж — добытчик, жена — хранительница очага. И точка!
Татьяна Дмитриевна молча кивнула и стала убирать со стола. Спорить с мужем она не умела — зачем ругаться, если можно промолчать? Может, он и прав — она ведь всю жизнь дома, и ничего, живут нормально.
Алиса взглянула на мать, потом на отца и тихо спросила:
— Всё-таки можно к Ленке? Ненадолго.
— Нет! — рявкнул отец. — Уроки учить будешь! Нечего по подружкам шастать!
Девушка вздохнула и ушла в комнату. Татьяна Дмитриевна проводила её взглядом — бедная девочка, вечно дома. Но что поделаешь?
Через неделю на рынке Татьяна Дмитриевна встретила соседку Галину Петровну. Та сияла:
— Таня, представь, моя Катька в МГИМО поступила! В Москву уезжает!
— Как здорово! — искренне обрадовалась Татьяна Дмитриевна. — На кого?
— На международные отношения. Говорит, дипломатом хочет стать. Я сначала боялась — далеко ведь. А потом подумала — пусть попробует.
— А муж как? Не против?
Галина Петровна помолчала:
— Ругались страшно. Он орал, что бабе нечего в политике делать. Но я настояла.
Дома Татьяна Дмитриевна долго думала об этом разговоре. Алисе скоро поступать. Виктор Семёнович уже решил — в педучилище, на воспитателя. Работа спокойная, а потом замуж.
Но Алиса мечтала о журналистике. Когда отца не было дома, глаза у неё горели — хотела писать, путешествовать. Но стоило заикнуться при отце…
— Журналистика — не женское дело. Там командировки, ночные смены. Неприлично.
И Татьяна Дмитриевна молчала.
Лето пролетело. Алиса подала документы в педучилище. Поступила легко — училась-то хорошо. В день зачисления пришла мрачная.
— Ну что, поздравляю! — обрадовался Виктор Семёнович. — Теперь у нас воспитатель будет!
— Спасибо, пап, — прошептала Алиса и ушла.
Татьяна Дмитриевна почувствовала знакомый укол в сердце. Но что она могла?
Учёба давалась Алисе легко, но без радости. Дома молчала, на вопросы отвечала односложно.
Однажды, когда Виктор Семёнович задержался на работе, Алиса вдруг расплакалась за ужином.
— Мам, помнишь Ленку?
— Конечно.
— Она в МГУ поступила, на журфак. Встретила её — рассказывает, как интересно. А я? Песенки с малышами пою.
Татьяна Дмитриевна погладила дочь по голове:
— Работа с детьми — благородное дело.
— Но я не этого хотела, — шёпотом сказала Алиса. — Я хотела писать, путешествовать. А теперь что? Всю жизнь в садике?
— Выйдешь замуж, детей родишь…
— А если я не хочу? Если хочу сначала себя найти?
Татьяна Дмитриевна растерялась. В её время всё было проще — школа, замужество, дети.
— Ты ещё молодая, всё поймёшь, — сказала она наконец.
Али
